Без права на ошибку. Спасти свою дочь. Кэти Свит

Подскажите, а отделение посторонних не пускают?

      – Нет, конечно, – заверяю ее.

      Девушка заметно расслабляется.

      – Что вас беспокоит? – спрашиваю ни с того ни с сего.

      Разумом понимаю, что не должен вмешиваться в дела пациентов, но по неведомой причине не могу стоять в стороне.

      Интуитивно чувствую, здесь что-то не чисто.

      – Понимаете, – вздыхает, опускает вниз взгляд, кусает губы. – У меня все не просто с беременностью.

      – Было ЭКО, – вспоминаю информацию из истории болезни.

      Вполне стандартная процедура, как по мне. Сейчас дети, зачатые в пробирке, сплошь и рядом.

      Меня даже не удивишь, что женщина идет на подобный шаг без наличия мужа.

      – Не в этом дело, – произносит с печальной улыбкой.

      – Тогда что? – интересуюсь.

      Вряд ли информация, которую она сообщит, меня удивит. Но тем не менее пусть говорит, раз хочет.

      – Понимаете… – снова теряется. Вижу, она никак не найдет нужных слов.

      – Если не хотите, то можете не говорить, – напоминаю.

      – Это важно. Вы должны быть в курсе, – стоит на своем.

      – Все, что нужно, я уже знаю, – похлопываю по истории болезни, которую держу в руках.

      – Там не все, – стоит на своем.

      – И чего там нет по-вашему? – ухмыляюсь, вдруг припоминая давнишний и очень похожий спор.

      Только вот с кем именно он был, увы, уже не помню.

      – Я – суррогатная мать, – своим заверением ошарашивает меня. – Но Вика моя, – заявляет с огнем в глазах. – Пожалуйста, никого кроме меня и медперсонала к ней не подпускайте.

      Глава 9. Дима

      – Дим, как операция? – спрашивает Игнатов, присаживаясь на стул напротив.

      Он словно чувствует, что у меня паршивое настроение и пытается понять его причину, ведь не просто же так я такой. Но как ни старайся, сделать это у Кирилла не получится, ведь я и сам до конца разобраться не могу, что за фигня творится со мной.

      Анастасия Яковлева ни на минуту не выходит из моей головы. Ее образ бесперебойно мелькает перед глазами, а как хочу зацепиться за него и ухватить, так исчезает. Превращается в дым.

      – Операция прошла успешно, – отвечаю спокойно. – Сейчас подготовлю отчет и пришлю.

      – Ты только не забудь, что мы в выписной эпикриз решили вставлять информацию о ходе операции, – напоминает на всякий случай, ведь подобный порядок далеко не везде.

      Обычно хирурги не обнародуют план проведенных операций, но в отделении Игнатова общие правила не работают. Они решили, что подобная информация в дальнейшем сможет спасти кому-то из их пациентов жизнь.

      В какой-то мере я с ними согласен. К нам приезжают маленькие пациенты не только со всей страны, но и со стран-соседей, некоторые хирурги на периферии вообще понятия не имеют, что делать с такими детьми.

      При наличии у родителей на руках выписки, где четко прописаны все наши действия, даже самый нерадивый хирург сможет понять, как в некоторых случаях поступить.

      – Помню, помню, – киваю. И снова