Бывший друг моего отца. Офисный беспредел. Даша Литовская

как самому лучшему (читать как самому невезучему) сотруднику, выпала честь ознакомить нового шефа со всеми делами фирмы изнутри, так сказать.

      Медленно поворачиваюсь, крутясь на коротком каблуке одной ноги.

      Растерянно открываю рот. Закусываю губу. Глаза в потолок.

      Выгляжу глупо. Не хватает только задумчиво затылок почесать.

      Киваю головой, будто вот-вот что-то скажу, но на беременный ум как на зло ничего не приходит.

      – Нууу… – тяну я. – Добро пожаловать. – жму плечами и развожу руками.

      Мужчина удивленно вскидывает брови, прямо как Оля минуту назад.

      – А Вы…? – уточняет.

      Может сказать, что я здесь и вовсе не работаю? Бог с ним, с этим окладом.

      Ладно.

      Сколько можно фамилию отца то позорить? Мало он краснел еще за меня что ли?

      Гордо вскинула подбородок.

      – Амина Бергман. – самодовольная улыбка тут же засияла на моих губах.

      Ух, обожаю смотреть на лица людей, когда они узнают мое имя.

      Но тут ситуация двоякая. В памяти этого экземпляра сейчас явно что-то всплыло. Вопрос только что именно: я или моя фамилия?

      Три месяца назад.

      – Скучаешь, красотка? – святые бубенчики, до чего банально. Закатываю глаза и гордо продолжаю тянуть коктейль через соломинку. – Эй! – настырный засранец положил ладонь на мое плечо.

      Ну поехали. Сейчас повеселимся.

      – Умираю от скуки. – рада была бы продолжить, желательно что-нибудь на ядовито – язвительном, уж слишком дрянное у меня сегодня настроение, но во рту сначала пересыхает, стоит мне обернуться к мужчине, а потом все резко увлажняется.

      И не только во рту.

      Просто самозабвенная улыбка вспыхивает на его губах.

      – Как зовут?

      – Сама прихожу. – а еще что-то про его банальность говорила. Прикусила язык. Эй, гордость, давай назад, а то утекла мокрой лужицей, стоило только увидеть это тело, начиненное тестостероном, словно рождественская утка, яблоками.

      Облизываю губы.

      – Маша. – хлопаю ресничками. Раз, два, и нет мужика. Есть только готовый на все индюк, думающий, что очередная цыпочка клюнула на его обалденный фейс.

      Настоящее имя я, конечно же, не назвала. Вот еще. В этом городе его каждая собака знает, не дай бог до родителей дойдет, что их скромница дочка знакомится со всяким сбродом под яркими софитами корпоративной вечеринки.

      – Маааашаа… – задумчиво тянет. – А я Гена.

      Хмыкаю.

      – Как крокодил?

      – Как дирижер! – в голосе гордость.

      – Кто? – мой рот изгибается в презрении.

      – Рождественский! – заглядывает мне в лицо. – Ууу… Темнота!

      Тянет руку. Жму.

      Со сцены начинает уныло что-то вещать Василий Степанович. Слушать не хочется, но должна. Начальство все-таки.

      Пробираюсь через толпу. Гена тащится сзади, старательно делает вид, что ему тоже интересно. Ну-ну.

      – И вот, в этот знаменательный день, я спешу сообщить моим замечательным сотрудникам, что в «РЕСО-ИНДАСТРИЛ» наконец-то наступило время больших перемен. – на слове