Лучший друг отца. Мой грязный секрет. Даша Литовская

одергивая руку от платья.

      Пол под моими ногами превращается в раскаленную лаву, а стены уборной начинают быстро сужаться, грозясь развить приступ клаустрофобии.

      Все помутнело.

      В фокусе только Данис, застывший на входе и сжимающий золотистую ручку двери.

      ~Глава 4~

      Софи.

      – Софи… – прочистив горло покашливанием, Данис наконец отмирает. Не делает ни шаг вперед, ни назад.

      – Я-я, – зачем-то начинаю озираться по сторонам. Нахожу в зеркале свое отражение, цепляясь за него, как за спасительную соломинку. – Я зашла поправить прическу.

      – Да. – Отзывается через паузу. – Прости, тут было не заперто. Я подумал…

      Что успело попасть в фокус внимания Дана до того, как я распахнула глаза?

      Он видел, как мои руки скользили по напряженной груди? Слышал мой стон? Правда появился случайно?

      Поправляю съехавшую лямочку платья, укрывая голое плечо от его глаз.

      – Наверное, я просто забыла ее запереть, – встречаюсь с ним взглядом через отражение зеркала.

      – Еще раз прости, – говорит без особой вины в своем голосе. Так, будто ничего не случилось. Действительно ничего не заметил? Или предпочел сделать вид, чтобы не ставить меня в неловкое положение?

      Чувствую, как мысли трясутся. Мечутся от одной догадки к другой.

      Но он не уходит. Почему он не уходит?

      – Дан? – Пробую взять себя в руки. Этот вопрос получается задать совершенно обыденным тоном.

      – Да, – отзывается моментально, сморгнув, – извини. Я просто… задумался. Ты действительно стала взрослой, крошка Софи. – Его губы тронула легкая полуулыбка, а внутри меня что-то трепетно защемило.

      Но уже через миг его слова обретают другое значение в моей голове.

      Он все таки догадался чем я тут занималась?! Господи, ужас какой! Теперь я мечтаю провалиться сквозь землю!

      Дан ничего больше не говорит. Уходит, прикрыв дверь за собой.

      Еще полчаса я прячусь в своей старой комнате на втором этаже. А потом коротаю пару минут на кухне с поварами, занятыми работой. Нагло ворую у них из-под носа несколько канапешек с икрой, и запиваю вкус гастрономического изыска минералкой без газа.

      Нет. Все. Это не выносимо. В зале я все равно больше не смогу появиться. Перспектива еще раз посмотреть Дану в глаза кажется невыносимой. Особенно, имея хоть один шанс, что он не окажется непроходимым глупцом, и поймет, что я явно не носик припудривала, постанывая от удовольствия.

      Вымученно стону (теперь уже мысленно), намереваясь покинуть родительский дом через выход из кухни. За миг до того, как перед глазами возникает отец:

      – Милая, ты тут прячешься от кого? – Строго прищуривается, но я знаю, что барин сегодня изволит шутить таким образом.

      – Нет, папа, – тяжко вздыхаю, обмахиваясь рукой. На кухне жара. – Я просто устала. Ты не обидишься, если я уеду домой?

      Отец хмурится, но соглашается.

      – Я водителя уже отпустил. Думал, ты сегодня тут переночуешь.

      – Неизвестно, когда гости решат