Лучший друг отца. Мой грязный секрет. Даша Литовская

что в глубине зеленых глаз этого человека прячется золото. Я готова смотреть в них до тех пор, пока не упаду на самое дно в поисках тех самых манящих эмоций.

      – Да, – с гордостью заявляет отец, притягивая меня ближе к себе, – моя дочь уже совсем взрослая. Я и глазом моргнуть не успел, как она начала по свиданиям бегать. Того и гляди, замуж выскочит, – журит меня добродушно. – Сколько ей было, когда вы последний раз виделись?

      – Одиннадцать, – отвечаю я раньше, чем Дан успевает среагировать на вопрос. Он наверняка не помнит в каком возрасте состоялась наша последняя встреча, а ставить его в неловкое положение мне вовсе не хочется.

      Данис слегка улыбается.

      – Ты носила две тонюсенькие косички и любила розовые банты, – вдруг произносит, а я столбенею. Он действительно помнит такие подробности? Мои щеки начинают краснеть еще до того, как Данис заканчивает свое предложение.

      – Сколько воды с тех пор утекло, – кажется, у отца сегодня слишком сентиментальное настроение. Обычно он менее прозаичен.

      Мужчины еще недолго говорят о делах, пока я топчусь рядом. Уходить вот так, молча, мне совершенно не хочется. Но и греть уши об их разговор, в котором я все равно ничего не смыслю, тоже неловко.

      К счастью, отца уводит глубже в зал его бизнес партнер, и мы с Данисом снова остаемся наедине.

      – Как тебе праздник? – С напускной вежливостью интересуюсь. Я то знаю, что торжество выше всяких похвал. «Где лучшие тусовки? У Павловых в доме». Вкус моей матери и деловая хватка отца каждый раз заставляют гостей трепетать от размаха вечеринок.

      – Как и всегда, – Дан слега улыбается, и в уголках его губ образуются небольшие заломы. Невольно любуюсь. Даже морщинки его, кажется, красят, а вовсе не старят. – Я помню, как твой отец любит производить впечатление на людей. В этот раз он тоже не упал в грязь лицом, – обводя взглядом интерьер зала гостиной, делает вывод.

      Я тихонько смеюсь. Да уж. Кто, кто, а Асадов знает моего отца, как себя. Они слишком долго дружили, чтобы между мужчинами оставались секреты.

      Я переступаю с одной ноги на другую. Ступни устали от шпилек, и мне хочется их снять поскорее. Но этот праздник я намерена выстоять до конца (до того конца, когда Данис уйдет, другого смысла оставаться здесь я сегодня не вижу).

      – Я должен поздороваться с твоей матерью, иначе она меня не простит, – на миг в его глазах мелькает тень извинения, а мои отражаются легким разочарованием. Заметил ли он? Понял ли, как важен мне был сейчас наш разговор?

      Провожаю его глазами, а сама юркаю в узкий коридор сразу за лестницей.

      Убедившись, что от посторонних глаз моя персона надежно укрыта, прислоняюсь к стене и зажмуриваюсь.

      Да, Софи. Ты могла лучше.

      Ведь по сути, это сейчас наша «первая» встреча. Первая с тех времен, когда я была ребенком, и Дан просто не мог смотреть на меня как на девушку.

      Интересно, сейчас он хоть на миг допустил мысль, что я могу быть для него привлекательной? Ничего, даже близко похожего, я в его глазах не заметила…

      Но там горел теплый огонь дружеской симпатии,