Училка и криминальный авторитет. Маша Малиновская

от вымаливания прощения за деяния свои.

      – Вы же почти голый! – говорю возмущённо.

      – Ну да. А что тут такого? Я у себя дома. Не у школы же и не в торговом центре я разгуливаю.

      Он серьёзно?

      – У вас тут три горничных, управляющая, дворник, садовник и куча охраны, это просто неприлично.

      – Рад, что вы за ночь так много узнали о моём доме. Себя только упомянуть забыли.

      – А я не отношусь к вашему персоналу!

      – Вот как раз и обсудим. Я хотел после завтрака, но раз вы уже тут. Проходите в мой кабинет.

      – Только вы оденьтесь, пожалуйста.

      – Обязательно.

      Я поворачиваюсь, держа ладони у висков, готова в любой момент прикрыть глаза.

      – Вот дверь. Входите. Я приду через пару минут.

      Аким Максимович возвращается откуда вышел, и я успеваю заметить, что там располагается спортивный зал. Не на пару тренажёров, а самый настоящий, большой.

      Он что, голый тренировался? Или там, скорее всего, есть душ, а чистую одежду он забыл?

      Прохожу туда, куда указал хозяин дома, и оказываюсь в небольшом уютном кабинете. Никаких кожаных кресел и диванов шоколадного цвета, тяжёлых столов из красного дерева и древних пистолетов на стенах, как в фильмах про криминальных авторитетов. Кабинет в белых и светло-серых тонах в стиле хай-тек с минимум мебели.

      Белый стол неправильной формы, небольшой низкий диван напротив, очередная плазма на стене. Из украшений только одна картина с абстракцией в цвет стен и каплей бирюзового. И… бирюзовый плафон на люстре.

      Мило, кстати, говоря. В духе современности.

      Присаживаюсь на кресло сбоку от стола и жду. Собиралась высказать всё, что думаю, но как-то нервничаю. Тру одну о другую ладони, которые вдруг стали влажными и холодными.

      – Не заждались? – едва ли не подпрыгиваю, когда Аким Максимович входит в кабинет.

      Брюки он надел, а вот рубашку только лишь набросил на плечи и как раз начинает застёгивать не спеша пуговицы.

      Отругав себя за то, что мой взгляд мимо воли приклеился к его голому животу, который вполне себе виден между распахнутыми полами рубашки, я часто моргаю и поднимаю глаза. Нечего на его кубики глазеть.

      – Меня бы не затруднило ещё пару минут подождать, если бы вы решили привести себя в порядок полностью.

      – Мне выйти и зайти нормально? – показывает пальцем на дверь, и я не сразу понимаю, что это “школьная” шутка про замечания учителей.

      – Было бы неплохо, – поправляю указательным пальцем очки, хотя те и не сползли. Привычное движение. Однажды коллега-психолог сказала, что так я за ним прячу смущение. Тогда мне это глупостью показалось, но сейчас я прям отследила за собой это.

      Аким Максимович ухмыляется и проходит в своё кресло за стол, наконец расправившись с пуговицами.

      – Итак, Олеся Станиславовна, теперь давайте по делу.

      – Отлично. Жду не дождусь.

      – У меня есть сын. Его зовут Константин. Ему восемь, воспитываю его один. Я планирую отдать на обучение в одну из лучших закрытых