Недотрога. Яна Невинная

унизить и оскорбить, довести до ручки и заставить мучиться. И от этих контрастных эмоций болтает, как на американских горках, несет куда-то в неизвестном направлении…

      Мне нужен контроль и четкий план. Мне нужно держать себя в руках и не сдвигаться с намеченного маршрута. Поэтому, вместо того чтобы броситься искать Таю, я встаю и расстегиваю рубашку, стаскиваю с себя брюки и иду в душ, где плещется моя девушка.

      Там молча прижимаю ее к стене лицом, привычно хватаюсь за бедра и начинаю вбиваться в поначалу сухое влагалище, поражаясь безэмоциональности и техничности процесса, то и дело спрашивая себя – сука, прямо во время секса веду мысленный монолог, – а может ли быть иначе?

      И понимаю, что больше всего на свете хочу это проверить с Таей… И от горького осознания собственной повернутости даже не могу кончить, выхожу из Илоны и оправдываюсь усталостью.

      Ей кажется, фиолетово. Мне – тем более.

      А потом иду спать, надеясь, что наваждение вскоре пройдет и жизнь потечет привычным чередом. Засыпаю с мыслями о том, что надо прийти в себя.

      Вот только сразу после пробуждения хватаюсь за телефон, чтобы набрать номер Таи…

      Глава 7

      Тая

      Разбудил меня телефон. Не желая брать трубку, я сбросила звонок, но настойчивый абонент снова и снова атаковал, вынудив с досадой ответить чуть более грубо, чем требовалось:

      – Да! Кто это?

      Вкрадчивый тягучий голос Суворова заставил сесть и разлепить сонные глаза.

      – Ты собралась? Я заеду через полчаса.

      – Соб-б-ралась? Куда собралась? Какие полчаса? А сколько времени?

      – Уже вечер, шестнадцать тридцать. Ты что, спала? Что с голосом? Совсем хриплый.

      – Кажется, я разболелась, – просипела я, проклиная усталость, из-за которой уснула без задних ног и позволила вирусу одолеть меня. Аптека? О ней я даже не вспомнила.

      – Сейчас приеду, – прозвучало в ухо излишне резко, а затем послышались короткие гудки.

      – Куда приедешь? Зачем? – чуть ли не завопила я, а потом вскочила с постели, начав лихорадочно приводить себя в порядок. Пулей залетела в душ, предварительно нацепив резиновую шапочку, – если вымою сейчас голову, до ночи волосы не высушу, – быстро ополоснулась под едва теплой водой, растерлась полотенцем и нацепила первую попавшуюся одежду из старого подросткового гардероба, который, о чудо, был мне впору.

      Какие-то нелепые джинсы, тонкий голубой свитерок. Сапоги, к счастью, уже просохли, пальто – тоже. Я стащила резиновую шапочку с головы и распустила свою длинную гриву, уставившись в зеркало.

      Чучело, настоящее чучело.

      Ненависть пустила внутри корни. Ненависть к Максиму, заставившему меня почувствовать себя неряшливой и неухоженной. Терпеть не могу спешку перед выходом в люди. Будь я дома, перебрала бы кучу нарядов, сделала бы искусный, едва заметный макияж, красивую прическу. А что я могу сейчас, когда назойливый Суворов чуть ли не на пороге?

      Я совершенно не готова к репетициям. Простуда,