Бракованная невеста. Олли Серж

слышал только он.

      –Что? Твоего слова? Да кто ты такой? – Взрываясь, Валид скалится на меня и прихватывает за край рубашки.

      Я сжимаю кулаки.

      –Руки… – рычу.

      –Серега, спокойно, – едва слышно шепчет Егор. – Он провоцирует.

      Мы с Валидом врезаемся в друг друга злыми взглядами. Воздух вокруг тяжелеет. Менты напрягаются. Мои пацаны тоже.

      –Серега, не надо…

      –Валид! – Окликает его Шахин. – Не забывай, что ты пока ещё в моем доме! Вы все здесь мои гости! И помимо этого, только что отказался от прав на Малику. Поэтому, оставь мне решать, как я поступлю с обидчиками своей семьи. Займись своей!

      Валид замирает и резко разворачивается.

      –Так вот ты как заговорил, Алихан?! Хорошо. Тогда я тоже буду сам решать, как поступать с обидчиками СВОЕЙ, – намеренно выделяет слово, – семьи. И со своими лично. Мы уходим, отец.

      –Валид, так дела не дела не делаются, – пытается остановить его старик с тростью.

      –Валид… – окликает его отец. – Вернись и сядь…

      –Я сказал, что мы уходим! – Рявкает этот неадекватный.

      И намеренно, толкнув меня плечом, выходит из гостиной.

      Оставшиеся мужчины растеряно переглядываются. Видно, что старики действительно давно знакомы и очень хотели породниться. Но решать это за счет жизни зависимой, молодой женщины – это перебор.

      –Ты поступаешь сейчас недальновидно, Алихан! Попросту глупо! – Выговаривает ему старик с тростью.

      Хмыкаю про себя. Да, расскажите о тактике боевому генералу.

      –Мой сын, горяч. С возрастом мудрость к нему не пришла, – будто извиняется отец Валида. – Но он по-своему прав, потому, вынужден последовать его примеру. Прощай, Алихан. Больше в этом доме я не гость.

      Он встает.

      –Как пожелаешь, Алим, – поднимается следом за ним Шахин, – я всегда уважал твои решения.

      Переглядываемся с мужиками. Они хмурятся. Да, по-факту, в происходящем сейчас виноваты мы. И за то, что сделали, мы готовы понести наказание, но не за чужие традиции и заморочки.

      Ещё двое мужчин чинно покидают комнату.

      Становится легче дышать.

      –Алихан Русланович, ваша племянница будет писать заявление? – Деликатно прокашливаясь, интересуются менты.

      –У нас другие вызовы горят. Сами понимаете…

      Я слышу в их интонациях явное нежелание впрягаться в работу с делом. Хуже, чем разборки между погонами, может быть только должностное, когда приходится капать под своих же.

      –Алихан, – недовольно говорит его отец. – Почему ты ставишь женщину превыше деловых отношений? Превыше традиций!? Я считаю требования семьи Алима справедливыми. Ты нарушил договор! Дочь твоего рода оказалась непригодной для брака. Убери паршивую овцу и не порть все стадо! – Повышает дребезжащий от негодования голос.

      Очень вот большой вопрос, где тут паршивая овца. И в какой она семье…

      –Отец, придется вернуть деньги, – осторожно напоминает Шахину молодой, до этого времени молчащий мужчина.

      –Значит,