Неправильная любовница. Любовь Попова

Смешно даже.

      Присаживаюсь прямо здесь, в прихожей, и начинаю смотреть, что принес Андрей.

      И если минуту назад я считала его самым ужасным человеком, то после того, как просмотрела содержимое коробки, буквально полюбила Андрея всем сердцем.

      Здесь были альбомы для рисования. Раскраски. Наборы карандашей. Фломастеры. Краски. Буквально все для тех, кто любит рисовать.

      И, конечно, Андрей не знает, что я умею это делать, он просто решил помочь занять мне время.

      Но что может быть лучше?!

      Я стала рисовать платья, которые мечтала когда-нибудь сшить.

      Вернее, девушек в этих платьях на фоне самых разных мест.

      Иногда я сбегала и бродила по окраинам города. Они никогда не отличались красотой. Но в своем воображении я рисовала, как эти трущобы сделать ярче. А грязную одежду людей преобразить с помощью новых цветных тканей.

      Это, конечно, получался взрыв радуги, но мне становилось хорошо и не так страшно.

      А теперь мне совсем не страшно. Теперь у меня есть Андрей.

      Вечером, когда я уже ложусь спать, раздается странный звук.

      Мелодия, настолько простая, что, кажется, кто-то в колокольчики звонит.

      Я встаю с кровати и вижу, что мигает телефон, который так и лежит в прихожей. На экране появляются буквы. Вернее, одна. «А».

      Андрей?

      А внизу мелькает зеленая кнопочка. Я легко догадываюсь, что ее нужно сдвинуть, но не понимаю, зачем Андрею мне звонить. Да еще и так поздно.

      – Алина. Долго подходишь, – раздается его бархатный баритон в трубке. Такой тягучий и расслабленный, словно он сам лежит в постели. Отдыхает?

      – Если бы ты объяснил, как пользоваться телефоном, то я бы обязательно взяла его быстрее. – В ответ молчание, а затем шумный выдох. Наверное, курит.

      – Не может быть, чтобы ты не знала таких элементарных вещей. Это уже попахивает ахинеей.

      – Ты не веришь мне, – возмущаюсь я. – Поэтому так груб!

      Я даже смеюсь. Прохожу на кухню, чтобы сделать себе рнее, одна. "ко. Ра бумажке,ть,чай.

      – Ты кончила, так что моя грубость скорее тебе нравится, – напоминает он, словно это его извиняет. Но как бы я ни обижалась, я помню и оргазм, и краски, которыми я сегодня рисовала. И вкусную колбасу, которую сейчас режу. Ничего вкуснее не пробовала.

      – Спасибо за это. И за краски. Я обожаю рисовать. И за колбасу. И за все.

      – Зубы заговариваешь? Рассказывай.

      Почему нельзя просто сказать «пожалуйста»?

      – Что именно ты хочешь знать?

      – Как часто тебе делали операцию по зашиванию девственной плевы, чтобы радовать болванов с деньгами.

      Ах, вот он чего думает.

      – Интересная теория.

      – То есть ты можешь ее опровергнуть?

      – Нет, конечно. Если ты сделал определенные выводы обо мне, то я вряд ли смогу тебя переубедить. И именно по этой причине ничего не буду тебе рассказывать.

      Прямо хочется ему язык показать, так он раздражает этой своей властной манерой.

      – Это еще почему?

      – Зачем говорить слова, которые заведомо считают ложью? Я лучше пойду порисую.

      – Не