Идеальное прикрытие. Елена Левашова

какой она породы?

      – Никакой, – бурчит Сергей. – Не понимаю, как ты учуяла? Я возил Варну на заднем сидении четыре дня назад. У тебя нюх, как у собаки, Римская? – шутя, спрашивает он.

      Да, именно так… Обостренное зрение, осязание, нюх и прочие достоинства – только верхушка моих качеств, отличающих меня от нормального человека…

      – Вроде того. Ты бы мог брать ее на место происшествия. Хочешь, замолвлю словечко перед Мышкиным?

      – Еще чего. Приехали, Римская. Сосредоточься на деле.

      – Кстати, ты не сказал, о чем думаешь?

      – Почему мать девочки осталась дома? Родила нового малыша и забыла о пропавшем ребенке? Как-то все это странно…

      – Я думала о том же, не поверишь!

      Колеса машины утопают во влажной земле. Корсаков паркуется возле оградительной ленты и вынимает из кармана бахилы. Молча протягивает мне пару, по привычке цепляя взглядом окружающие предметы. Возле ямы стоит наскоро сооруженная палатка судебного медика и криминалиста. Их фигуры, одетые в грязно-серые целлофановые накидки, мелькают неподалеку. Здесь же уныло прохаживается дежурный следователь и парнишка с огромным доберманом – судя по всему, именно он нашел тело. А возле берега, запустив ладони в карманы брюк, стоит мужчина. Его высокая худощавая фигура походит на склоненную к воде иву – руки болтаются, голова устало опускается к земле. Отец, без слов понимаю я… Убитый горем отец, потерявший надежду. Она всегда лучше такой правды…

      – Майор Корсаков, капитан Римская, – сухо бросает Сергей, когда мы подходим ближе.

      – Вы кто такие? – презрительно протягивает дежурный следак. Выплевывает изо рта зубочистку и тянется в карман за удостоверением. – Я следователь Евгений Снегирь, из отдела по особо тяжким.

      – Мы из отдела «Д», подчиняемся полковнику Мышкину. И это дело наше.

      – Ваше? А почему отдел «Д»? Дебилы, что ли? – туповато улыбается Снегирь.

      – Нет, отдел «Д» означает достойные, ясно. Кто обнаружил тело? Лейтенант, доложите по форме, – твердо произносит Корсаков.

      – Эй ты! – Снегирь взмахивает ладонью, подзывая парня. – Парнишка обнаружил, вернее, его собака. Вы эту псину видите? Последние две недели шли дожди, в десяти километрах отсюда разрушилась дамба, берег затопило. Вот ее рука и вылезла…

      – Сергей… Юрьевич, давайте осмотрим тело, пока его не забрали? – предлагаю я.

      – Хорошо, капитан. Со свидетелями потом побеседуем.

      Ноги вязнут в подтаявшей апрельской жиже. С реки дует холодный ветер, нагло забираясь под куртку и оставляя на коже ледяные поцелуи. Не помню, чтобы весной в наших краях было так холодно…

      Она лежит на большом черном куске целлофана. Кости облепляют остатки почерневшей плоти и обрывки одежды, возле тела лежит смартфон в розовом чехле и студенческий билет.

      – Привет, Сидор, – здороваюсь с судебным медиком и сажусь на корточки. – Что скажешь?

      – Здорова, Римская, какими судьбами? – погладив длинный седой ус, произносит Сидоренко.

      – Неважно. Рассказывай. Это мой коллега, майор Корсаков, –