Танцы с волками. Юлия Крынская

разрядить повисшее в воздухе напряжение.

      – И нам очень, – срывается с места Назар, наклоняется и пожимает мои пальцы. Крылья его ноздрей подрагивают, и, мне кажется, он старается незаметно меня обнюхать. Я, конечно, вчера уснула, не приняв ванну с лавандовым настоем, но не думаю, что от меня так сильно шибает. Следующая фраза меня успокаивает, но не бодрит. – А ты вкусно пахнешь.

      Назар опирается одной ладонью на постель, а второй касается моей щеки.

      – Богдан, – оборачивается он, к третьему брату, крепышу с зататуированным телом под чёрной майкой. – Варю нужно осмотреть более серьёзно. Она очень бледная.

      – Это Богдан, – спохватывается Алан.

      Этот брат самый коротко стриженный из всех троих.

      – Богдан. Давай пять, – он садится на кровать и протягивает мне ладонь.

      Я звонко бью по ней. Богдан, перехватив меня за запястье, ловко зажимает пальцем вену и смотрит на секундную стрелку.

      – Варю не нужно лечить, Варю нужно кормить, – резюмирует он и подмигивает мне: – Правильно говорю, малышка?

      Мне кажется, что меня обнюхивают уже два мужика, и я не выдерживаю:

      – Где у вас ванная? Мне нужно умыться… Правда, мне не во что переодеться.

      – Это не проблема, – Назар забирается с коленями на кровать и прищуривается. – «Эмка» верх, а «эмку» низ, в придачу к осиной талии, я ещё вчера заприметил. Угадал?

      – Да, – запинаюсь я, ощущая себя не в своей тарелке.

      Алан опирается локтями на постель и вытаскивает мою стопу из-под пледа. Смотрит на неё завороженно. Нас уже четверо в одной кровати.

      – Ну? – возвращает его к действительности Назар.

      Алан прикладывает ребро ладони к моей стопе и спрашивает у меня:

      – Тридцать восьмой?

      – Да, – снова подтверждаю.

      – Алан, после завтрака метнёшься в город, купишь ей всё необходимое, – Назар садится рядом и, скосив на меня глаза, толкает плечом. – Подумай, что ещё нужно на первое время.

      – Спасибо, но мне так неловко вас стеснять… – убираю ногу из рук Алана.

      – Ты это сейчас серьёзно? – оборачивается Богдан, до этого погружённый в свои мысли, и облокачивается на постель.

      Когда только братья вошли в комнату, мне их глаза показались странного сине-зелёного оттенка. Сейчас в них скорее играют оттенки хвои и смолы. Но мне не до затейливости матушки-природы, мысли и ощущения путаются.

      – Не поняла? – натягиваю плед повыше, ощущая себя рядом с ними раздетой.

      Богдан обменивается взглядом с Назаром, и тот улыбается одним уголком рта.

      Алан смотрит на меня, будто щенок с Птичьего рынка:

      – Ты разве не хочешь остаться у нас?

      – Остаться у вас? Но как? Ведь я…

      – Ведь ты осталась без крыши над головой, раз, – Назар рассматривает свои до блеска наполированные ногти, загибая пальцы. – Ведь ты дочь друга нашей семьи, Ивана Велеса, два. Ведь мы три неженатых крепких пацана совсем одичали без женской руки, три.