Счастье по принуждению. Олли Серж

в долгое пешее, и пусть делает со мной, что захочет! На сколько позволят понятия или совесть, что уж там у него.

      Подхожу к машине и стучу в стекло задней двери. Оно плавно опускается. Тимур смеряет меня взглядом, убирая от уха телефон.

      – Так быстро? Садись.

      – Я никуда с вами не еду! – выпуливаю и вдруг прислушиваюсь.

      Из-за спины Тимура слышатся детские кряхтения и хныкания.

      – Малыш что? С вами? – уточняю, вытягивая шею и заглядывая в салон.

      Посмотреть хочется ужасно. Прям трепещет в груди.

      – Да, – морщится Тимур. – выписали сегодня.

      – А можно? – Забывая об изначальных намерениях, я с надеждой киваю за его спину.

      – Можно… – ухмыляется Тимур. Распахивает дверь и выходит на улицу. – Садись, знакомься.

      Я чувствую во всей этой ситуации подвох. Но начинающий нервничать и призывно покрикивать ребёнок, вышибает из моей головы все адекватные мысли.

      – Он плачет, – констатирую я, растеряно оглядываясь на мужчину, и опускаюсь на сиденье.

      – Плачет, – кивает Тимур.

      – Возьмите его на руки, – предлагаю с нажимом.

      – Это твоя работа, – пожимает плечами он.

      Детский плач становится громче и надрывнее. Я нервничаю.

      – Послушайте… – повышаю голос, а сама внутренне начинаю метаться. Господи! Да как он может равнодушным оставаться! Это ведь его сын!

      – Алло… – Тимур, игнорируя меня, снова отвечает на звонок и, хмурясь, отходит от машины, потому что крик малыша мешает ему расслышать собеседника. – Что? Говори громче. Да, Ринат. Что по долгу?

      – У-а! У-а! У-а! – Надрывается ребенок.

      Сучит ножками, сбивая одеяльце. Вздрагивает, задевая личико руками, и так обижено кривит губки, не открывая глаз, что у меня перехватывает горло, а к глазами подкатывают слёзы.

      – Ну ты такой хороший, такой маленький, – шепчу я мальчишке, пытаясь расстегнуть ремни автомобильного кресла. Пальцы путаются. – Сейчас, сейчас я тебя возьму.

      Наконец, защёлка креплений поддаётся. Я осторожно забираю кричащего малыша из кресла и прижимаю к груди, кутая в одеяльце.

      – Ну все, я с тобой. Не плачь, пожалуйста, – пытаюсь немного покачиваться. Глажу тёплую щечку пальцами. Хочется поцеловать. Сердце замирает от каждого нового витка крика.

      Что с ним делать? Господи! Как успокаивают трехдневных детей? Нет, в теории я много чего знаю. Так, нужно вспомнить…

      Но вдруг малыш втыкается носом мне в грудь и начинает открывать рот, жадно пытаясь поймать кофту.

      – Так ты просто кушать захотел… – доходит до меня. – Сейчас, сейчас мы найдём твою еду.

      Я оглядываю салон в поисках бутылочки. Не может же ее не быть…

      Тимур общается возле второй машины по телефону, водитель невозмутимо пьёт кофе из бумажного стакана… Нет, ну вообще их ничего не волнует!

      – Где вещи ребёнка? – Рявкаю я на водителя. Сама от себя не ожидая, что выйдет так грубо.

      – Сзади… – обернувшись,