С оттенком помешательства . Лена Лорен

кто это маму подвозит, интересно?

      Каким-то чудом мне удалось потушить фитиль так и не взорвавшейся бомбы. Напряжение между нами разительно спало. Уже не так искрило пространство. Заряженный воздух не густел и не потрескивал. Все, потому что Север обратил все свое внимание на дорогу, где по-прежнему стояла белая машина. Изучал ее с некой задумчивостью.

      – А ты разве не знаешь? Это "Кадиллак" Бергера. Он с месяц приезжает сюда. Раза три наблюдал его у вас дома.

      Сказать, что я удивилась – ничего не сказать.

      – Хочешь сказать, моя мама встречается со своим работодателем? – испугалась, что глаза выскочат из орбит, потому зажмурилась.

      – Нет. Я хочу сказать, что Бергер всего лишь трахает свою служанку, – цинично ухмыльнулся, давая понять, что в курсе маминой работы. – Не обольщайся, Зорина. У него таких как твоя мать пачки.

      Появилось огромное желание съездить Северу чем-то тяжелым. Чтобы мало не показалось!

      Но я лишь ощетинилась и фыркнула.

      – Какой же ты все-таки мудак!

      Убедившись, что мама вошла в дом, я поспешила на выход. По-английски.

      – Эй, светлячок, – заставил замереть в проходе и стиснуть кулаки.

      Да почему светлячок-то?

      Приложила немалые усилия, чтобы не обернуться. Чтобы не увязнуть в малахитовом взгляде. Не наговорить глупостей….

      – Дай знать, когда вернуть твою вещицу.

      – И не подумаю!

      Глава 4. Несколько иначе

      – Ну и где ты пропадала, ма? Почему телефон у тебя отключен?

      Мама вздрогнула, испуганно приложив ладонь к своему сердцу. Побелела как чистое полотно и медленно обернулась.

      – Дочка, ты… ты что, уже вернулась? – пробормотала взволнованно.

      Я не смогла толком ничего сформулировать, поскольку была занята сканированием ее внешнего вида.

      Несмотря на частое общение по видеосвязи, я не узнавала ту эффектную женщину, что стояла напротив.

      Она выглядела… иначе.

      Дух захватывало от ее насыщенно серых глаз, искрящихся живым блеском и юношеским плутовством. От заметно посвежевшего лица без единого намека на усталость и болезненную серость. От волос, прежде походящих на блеклую солому. Они больше не желтили и не умоляли остричь их под корень. Ныне платиновые локоны были лишь слегка растрепаны, а губы – неестественно припухшими. Как после поцелуев.

      Выходит, Север был прав…

      Так, стоп! Это еще ничего не значит! Мама у меня женщина красивая. Молодая. С отличной фигурой и непревзойденным характером, который в зависимости от ситуации может быть как жестким подобно наждачной бумаге, так и мягким словно шелк. Но все же в первую очередь она – порядочная и уважающая себя женщина.

      Выбросив слова Севера из головы, я сорвалась с места и бросилась ей на шею.

      – Мамуль! – обняла ее, что кости у обеих затрещали.

      Находясь в шоке, она устроила меня в нежных объятиях, неустанно гладила по выгоревшим на солнце волосам. А я растворялась, вдыхая в себя родной аромат, по капле наполняясь таким необходимым спокойствием.

      – Ты