Спаси моего сына. Алиса Ковалевская

принцессы.

      – Ты хорошо подготовился, – не удержалась я от сарказма.

      – Моя дочь многого недополучила. Массажисткам в санатории платят мало, мать не могла ей много дать.

      – Что недополучила твоя дочь, – сделала акцент на слове «твоя», – не знаю. У моей дочери есть всё, что ей нужно.

      Инга влетела в комнату и уже вовсю изучала её. Над застеленной бледно-розовым покрывалом постелью был балдахин, на полках – самые разные игрушки от кукол до плюшевых зайцев и мишек. Даже перила на балконе были в розово-золотистом цвете.

      – Мама, смотри! Это котёнок, мам! Ой, какой…

      Дочь плюхнулась на колени перед вставшим с лежака ослепительно белым котёнком. Несмело прикоснулась к нему и отдёрнула руку.

      – Я так мечтала о котёнке. У меня никогда не было ни кошечки, ни собачки. Дядя Захар, он чей?

      – Твой.

      Я едва зубами не заскрипела. Вот же скотина!

      – Никаких животных, – отрезала я. – Куда мы его денем, когда вернёмся, Инга?

      – Ну мам…

      – Оставь дочь в покое. – Захар поднял котёнка с пола. Тот в прямом смысле помещался у него на ладони. Инга тоже подскочила и задрала голову, потянулась, чтобы взять, и Захар отдал ей его.

      – Он как снег белый. А как его зовут?

      – Не знаю. Я не придумал. Сама реши.

      – А это мальчик или девочка? Если мальчик, то…

      – Хватит! – прикрикнула я. – Инга, ты слышала, что я сказала? Мы не сможем его забрать. Дядя Захар позволил себе лишнее. Скажи дяде Захару спасибо и отдай котёнка.

      – Ну мам! – опять протянула Инга. – Я не хочу! Я хочу, чтобы он был мой.

      – Ты меня слышала?

      Дочь надула губы. Серые глаза начали наполняться влагой. Я мысленно застонала, желание убить Захара возросло в миллион раз. Инга прижимала к себе котёнка и смотрела на меня букой, а у меня сдавали нервы.

      Захар взял меня за плечо и, несмотря на протест, вывел из комнаты. Закрыл дверь и отпустил.

      – Ты не имеешь права…

      – Имею, – оборвал он. – Оставь дочь в покое. Чемодан в твоей старой спальне. Ты будешь жить там. Надеюсь, помнишь, где она?

      Ненависть, с которой я смотрела, Захара не трогала.

      – Ты не будешь решать, что хорошо для моей дочери, а что нет. Я тебе не позволю.

      – Мне не нужно твоё позволение, Виктория.

      – Знаешь, что? Достаточно с меня твоих угроз! На меня это больше не действует.

      Я достала телефон. Всего один раз я вбивала адрес этого дома, когда вызывала такси. Это было семь лет назад, но помнила я его до сих пор. Только хотела вызвать машину, Захар вырвал телефон у меня из рук и со всей силы швырнул в стену.

      – Ты ч…

      Он схватил меня за подбородок и сжал. Лицо его походило на каменную маску, в глазах— холодный гнев.

      – Ты никуда не поедешь, Виктория, – сказал он тихо и жёстко. – Из этого дома ты уйдёшь только когда поставишь моего сына на ноги. Ни днём раньше.

      Захар отпустил меня, и я отпрянула от него, как от сумасшедшего.

      – То есть если я поставлю твоего сына на ноги, ты отпустишь и меня, и Ингу?

      – Да.