Жена по принуждению. Алиса Ковалевская

Мысленно я досчитал до пяти. Не помогло. Вначале Лара, потом Мирослава, теперь ещё и это…

      – Ты видела, сколько времени? – спросил я уже спокойнее.

      Майя виновато опустила взгляд. Потеребила нашитый на кармане цветочек.

      – Так почему ты не в постели? – остановился в метре от неё. – Разве тебе кто-то разрешал вставать в такое время?

      – Нет, – вздохнула она. – Но ты сказал, что приедешь через несколько дней, а ты…

      Услышав шорох, я повернулся. Мирослава, сжимая на груди пиджак, остановилась в метре от меня. Моя Пчёлка тут же покосилась на неё. Недоверчиво, с опаской, и это ещё раз напомнило мне, что нужно разобраться со всем как можно скорее. Что там говорила Лариса? Чего она там хочет? Да я и её, и Кирсанова урою, если рыпнутся в сторону моей Пчёлки. В порошок сотру и следа не оставлю от обоих.

      – Это… – Мира подошла ближе.

      – Это моя дочь, – раньше, чем очевидный вопрос прозвучал. – Майя.

      Глава 16

      Мирослава

      Я смотрела на маленькую, похожую на потерявшегося котёнка девочку, и не могла поверить, что она – дочь Якова. Мужчины, способного одним лишь взглядом подавить волю любого находящегося рядом с ним.

      – Привет, – я присела возле неё. Опустилась на колени и подала руку. – Я Мирослава.

      Дочь Якова посмотрела на меня очень внимательно. После – на отца и только потом, не дотрагиваясь до моей руки, всё-таки ответила:

      – А меня Майя зовут. Но папа уже сказал.

      Почувствовав себя неловко и даже глупо, я убрала протянутую ладонь. То ли я Майе не понравилась, то ли что ещё, вела она себя настороженно.

      – Тебе пора в постель, – выговорил Яков не терпящим возражения тоном.

      – Но пап… – мгновенно запротестовала Майя.

      – В постель, я сказал.

      Поднявшись на ноги, я глянула на него. Мрачный, он указал дочери на дверь. Почти так же, как указывал мне и своим людям. Во мне вспыхнул протест, и я с трудом смогла подавить желание высказать ему всё, что думаю. Поймала на себе брошенный искоса Майей взгляд. И всё-таки ей было интересно…

      – Ты мне что-нибудь привёз? – то ли мне показалось, то ли это была всего лишь попытка задержаться ещё ненадолго.

      – Всё завтра, – опять коротко и достаточно жёстко.

      – Яков, – я всё-таки не выдержала. Больше говорить ничего не стала, только одно это выразительное «Яков», которого мне показалось более, чем достаточно.

      Серебряков же посчитал иначе. Снова показал дочери на дверь, и когда та, вздохнув, сдалась, обратил внимание на меня. Я молчала, он – тоже. О чём тут было спрашивать? Хотя…

      – Где её мать?

      Растрёпанная, в накинутом на голое тело пиджаке, я присела на первый попавшийся тренажёр. Дочь Якова казалась его полной противоположностью: белокурая, со светлой, почти прозрачной кожей, она ничуть не была похожа на него. Даже сейчас, всматриваясь в его лицо и ища сходства, я не находила их. Разве что губы они поджимали одинаково и… Да, разрез глаз у малышки тоже был от отца.

      – Во Франции, – ответил нехотя.

      – Как понимаю,