Между нами (любовь) война. Екатерина Аверина

мой хороший, – идёт ко мне с раскинутыми для объятий руками.

      – Привет, мам, – терплю поцелуй в щёку.

      Уходим в столовую. Я не голодный. Пью чай, пока родители едят.

      – Димочка, я настаиваю на твоём возвращении домой. Вот скажи мне, какая необходимость жить отдельно, если здесь у тебя большой дом, семья? М?

      – Лар, у нас взрослый парень, – меня спасает отец. – Ты хочешь, чтобы паломничество из противоположного пола проходило через нашу гостиную?

      – Не надо об этом за столом, пожалуйста, – кривится мама. – И вообще, я поражаюсь, Саша, как спокойно ты об этом говоришь, – от возмущения кидает на стол тканевую салфетку. – Твой сын подбирает всяких дешёвок, а ты это ещё и поощряешь! Вчера наверняка был с одной из них, поэтому не смог приехать к матери. Мне было плохо, Дима! – салфетка летит в меня. – А ты взял и променял меня на очередную шлюху. Весь в отца, – поджимает губы, собираясь плакать.

      Мне тоже было хреново, мам. Но ты эгоистка, поэтому ничего не замечаешь.

      Хмыкнув, молча встаю из-за стола.

      – Ты куда? – подскакивает она.

      – Да достало всё, – отвечаю не оглядываясь. – В этом доме хоть один день проходит без ваших скандалов и твоих слёз? Не звони мне больше по ночам. Я не приеду.

      – Дима?! – мне в спину летит тонна возмущения. – Ты не смеешь так говорить! Не уходи. Не бросай меня, – надрывно просит мама.

      Догоняет, обнимает и прижимается щекой между лопаток.

      – Ну прости, прости, мой хороший, – гладит ладонью по напряжённому прессу. – Не уходи, я обещаю, больше не буду ругаться. Давай попьём чай все вместе. Как раньше?

      – Как раньше уже не будет, мам, – убираю её руки и разворачиваюсь, чтобы заглянуть в глаза. – Здесь всё сломалось настолько, что проще выбросить, чем починить. Мне надо ехать. Пап, набери вечером, обсудим, что ты хотел. Не могу я здесь. Реально достало.

      Сажусь в машину. Мне тут же прилетает сообщение от отца:

      «Я задумался о разводе после нашего последнего разговора. Одобряешь или в прошлый раз были эмоции?»

      «Одобряю. Меня только в это не втягивай» – пишу ему ответ.

      Хотя всё равно же втянут и сожгут все нервы, пока будет длиться процесс.

      Прокатившись ещё по некоторым делам, подъезжаю на каток с опозданием минут на тридцать.

      Наши уже здесь.

      Ванька на льду, демонстрирует навыки езды спиной вперёд перед какой-то девчонкой. Миха затягивает шнурки на коньках Аиши. Его жена встаёт на них явно в первый раз. Поднимается и тут же заваливается, теряя равновесие.

      Ловлю взглядом Лизу, но не успеваю кайфануть от того, какая она изящная и красивая, как мне в плечо прилетает кулак от Назара.

      – Нахер ты это сделал, Беркут?! Зачем сказал Южной про наш договор? Мы как друзья с тобой всё решили тогда…

      – Я тоже думал, что мы друзья, Назар, – в ответ толкаю его в плечи. – Но ты сделал свой выбор. А я сделал свой.

      Ещё раз толкнув его, обхожу и спускаюсь на пару ступенек по трибуне.

      – Беркут, мля! – рявкает Грановский. Миха поднимает на нас голову. – Ты серьёзно