Любовь за гранью 7. Осколки безумия. Ульяна Соболева

мое смущение.

      – Не волнуйся, все мы знаем, что ты не помнишь некоторых членов нашей семьи и друзей. Начнем по порядку, хорошо? Просто думай о том, что все мы тебя любим, и все очень рады, что ты снова с нами.

      Сестра повернулась к незнакомцу с синими глазами и шепнула мне на ухо:

      – Милая. Это Николас. Твой… дядя…, – она кашлянула и быстро посмотрела на Фэй, та кивнула и отпила вино из бокала.

      ААААА! Ну, вот. Точно. Я видела его фотографии у мамы в комнате, когда-то давно, когда без спроса влезла в ее секретный ящик. Значит это мой родственник? Легкое разочарование и вместе с ним облегчение. Николас мой родной дядя. Но странное чувство, что он смотрел на меня далеко не как на племянницу, сверлило мозги. Может быть… я фантазирую. Просто он очень красивый. Возможно, я даже хотела бы, чтобы он так на меня смотрел, если бы не был моим дядей.

      – Я очень много о тебе слышала от мамы, – я улыбнулась и протянула ему руку, – Наверное, мы уже не раз общались, встречались… но я ничего не помню… Авария эта… Прости. Так неловко.

      Николас взял меня за руку, но удержал мою ладонь слишком долго, на меня снова нахлынуло смущение, я высвободила пальцы и посмотрела на Тину. Та, казалось, ничего не замечала. Она беседовала с Фэй и с отцом.

      – Ты можешь называть меня Ник, малыш, – он улыбнулся, и мне стало душно. И это его "малыш"… Я снова смутилась. Кристина показала рукой на мужчину с белыми волосами:

      – Это Мстислав, он… друг Николаса, а с ним его жена Диана. Она балерина. Знаменитая.

      Девушка улыбнулась и кивнула мне. Мстислав многозначительно посмотрел на Ника, потом перевел взгляд на меня:

      – Я рад, что ты к нам вернулась. Память это не самое страшное, что мы можем в этой жизни потерять.

      Прозвучало довольно мрачно, а сердце кольнуло как иголкой. Да, мы теряем значительно больше иногда… например маму. Я вдруг поняла, что только мы с отцом по-прежнему в траурной одежде. Даже Тина надела просторное темно-синее платье. Наверное, мы с папой еще не скоро сможем снять траур по маме.

      Меня, как назло, посадили рядом с Николасом… Дядя! Ничего себе дядя. Красавец, просто умопомрачительный красавец. Вот какая у меня семья. С ними не стыдно и у одноклассников… черт мне двадцать пять. Одноклассники уже взрослые дядьки и тетки. Мне вдруг ужасно захотелось сбежать. Вот просто взять и смыться с этого ужина куда подальше. Меня напрягал мой неожиданный родственник, напрягали его взгляды. Казалось, эти синие глаза прожгут меня насквозь, сделают во мне дыру. Он меня пугал. Я чувствовала исходящую от него животную силу, некую ауру опасности. Когда каждая клеточка тела вопит: "беги без оглядки". Постепенно мною овладевала паника. Незаметно подкрадывалась, как издалека. Если он мой родной дядя, то почему он смотрит на меня как … черт, как на женщину? Я снова бросила взгляд на Тину, словно моля о помощи, но она настолько увлеклась обсуждением нового контракта для Фэй, чтобы расширить ее клинику, что просто не обращала на меня внимание. Отец беседовал с Мстиславом,