Любовь за гранью 9. Капкан для Зверя. Ульяна Соболева

и Ярик.

      Я отпустил её волосы и сжал подбородок, заглядывая в глаза:

      – Хорошо запомни эти слова, любимая. От того, что я не твержу тебе это постоянно, не значит, что этого нет. Они не приобретают большей ценности при постоянном повторении. Я слышу тебя, я прекрасно тебя слышу, и то, – стиснул зубы, успокаиваясь, – что ты не станешь мириться, я тоже услышал. И что же ты предпримешь, Марианна? Оставишь меня?

      Она попыталась освободиться, но я сжал её сильнее, так сильно, что мог сломать, но не выпустить именно сейчас, ожидая ответа.

      – Да, ты можешь иметь, кого угодно и когда угодно, только пальчиком помани, и все эти…они сами будут ползать перед тобой на коленях.

      – Всё верно, малыш. Да только все они так и остаются на коленях, никогда не поднимутся в моих глазах до твоего уровня.

      А Марианна, будто не замечала моей усмешки.

      – Ты сказал, что давно бы бросил меня, но зачем тебе меня бросать? Когда можно иметь и то, и другое. Их тела и мой богатый внутренний мир одновременно. – Схватилась за моё запястье и сбросила руку с груди. – Мою душу, моё сердце ты топчешь изо дня в день, из года в год. Есть притча про стакан с водой, наполненный до самых краев, и иногда достаточно одной капли, чтобы вода хлынула наружу. Насчет того, что я предприму и оставлю ли тебя, – она истерически рассмеялась, – а у меня есть свобода выбора, Ник?

      Отступил от неё на шаг. Не верилось, что разговор принял такое русло. Не верилось, что я собирался задать следующий вопрос той, в которой был уверен больше, чем в себе. Пристально посмотрел ей в глаза:

      – А если бы была, Марианна, ты бы ушла? Несмотря на то, что это был твой выбор.

      – Мой выбор был, когда я отдала свое сердце тебе. – Она нервно сцепила ладони. – Это был мой добровольный выбор. Я была готова к последствиям, и я была готова простить тебе очень многое, Ник. Ты сам прекрасно об этом знаешь, но если я пойму, что всё, что ты говоришь мне – ложь, что в твоих глазах больше нет моего отражения, что я не живу в твоем сердце – да, я уйду. Если ты позволишь уйти. Только физически можно удержать тело, и это не страшно. Страшно, Ник, когда уже больше ничего не держит душу рядом с тобой. Я надеюсь это не про нас. Я очень хочу на это надеяться.

      Именно сейчас я больше всего проклинал Влада из–за его идиотского поступка с дочерью демона. Не сделай он этого, мне ничего не стоило бы вырвать собственное сердце из груди, чтобы показать ей, ради кого оно билось. Но я не имел права сделать этого теперь, когда на кон поставлена жизнь Марианны и моих детей. Да, мне дороже, чтобы она дышала со мной одним воздухом и ненавидела меня, чем погибла, сгорая от любви ко мне. Как бы я хотел вспороть вены у неё на глазах, чтобы доказать, насколько моя кровь кипит только в её присутствии.

      Единственное, что я мог, это ударить со всей силы кулаком по стене, сдерживая Зверя от желания причинить боль моей женщине:

      – Дьявол, Марианна! После десяти лет нашего совместного Ада и Рая ты всё равно сомневаешься моих чувствах. Я прошу тебя. Слышишь?