Один полевой сезон. Павел Игоревич Коломиец

Санек, с оттенком лукавства.

      – Да, просто. Надо же знать, с кем работаешь…

      – А про Клювдию почему не спросил тогда? Не интересно, с кем работать надо? – уже не скрывая издевки, продолжал Санек.

      Парировать было нечем, поэтому Степан просто отрезал:

      – Спросил и спросил. Тебе что? Горячо или холодно с этого?

      – Да, впрочем, нет.

      – Ну и закрыли тему. Расскажи лучше, что там за отношения между Борисом и этой Кувалдой? – тут уже не сумев сдержаться, выпалил Степан. Уж очень закрепился образ Кувалды при ассоциации с той женщиной.

      –Как говоришь? Кувалда? – быстро переключился Санек.

      – Ну, Клавдия эта.

      – А что, Кувалда ей подходит. Надо парням сказать. Ишь… Кувалда…

      – Так что с ней?

      – Работают на общем раскопе. Если рабочих приезжает много, то Сергеевич ей и ее людям отдельный раскоп выделяет. Но в этом году вроде не собирался, ты сам слышал.

      Степан припомнил недавний разговор, из которого выходило, что Борис планировал разбивать два раскопа. Один – для рабочих, другой – для студентов. Ни о каком раскопе для Кувалды речи не шло.

      – А еще… – начал Санек, но тут же замолк, так как на кухню вошла Наташа, дама из музея.

      – Привет, мальчишки, – поздоровалась она.

      – Привет, Наташка, – ответил, Санек.

      – Здравствуйте! – поздоровался Степан

      – Это Степа, – представил его товарищ.

      – Наташа, очень приятно, – улыбнулась она Степану, а затем перевела взгляд на Санька:

      – Саш, Игоря не могу найти. Не знаешь, где он?

      – С молодежью вроде был, – неуверенно ответил Саня.

      – Ладно, видно, пропустила, – сказала она с улыбкой и пошла в сторону палаток практикантов.

      Саня испытывающее посмотрел на Степана, но тот, не подав виду, что обратил на это внимание, пролепетал что-то про необходимость разобраться с хозкой и вышел из кухни, отправившись, правда, в противоположную сторону.

      Вечером того же дня дневальный, которым был назначен Стас, прокричал о начале ужина на час раньше обычного. Степан в это время сидел на поваленном дереве у речки и не услышал этого. Он позвонил Ольге, отойдя подальше от лагеря, а затем, закончив разговор, остался возле реки, вглядываясь в движущийся поток. Как известно, человек может наблюдать долго за тремя вещами: как горит огонь, течет вода и работает другой человек. Что-то особенное было в этой реке. Казалось бы, неспешное течение ее вод таило в себе какую-то загадку. Интересно, подумал Степан, раз в этих краях есть золотые находки, то намывают ли в реке само золото? Откуда-то же брались золотые артефакты?

      На другой стороне реки располагался лес. Берега обрамляли каменные валуны, в некоторых местах река подмывала могучие деревья так, что часть оголенной корневой системы нависала над берегом. Очевидно, это произошло в те моменты, которые описывал Санек: когда река выходила из берегов, а тихое течение сменялось бурным потоком. Вдали виднелся бурелом. Казалось, будто