Ловля на живца. Наталья Адарченко

Уже выйдя на улицу Подковырова, она вдруг замедлила шаг. Страх окутывал её постепенно, начиная с пальцев рук, и заканчивая самыми пятками. Она терзалась сомнениями, нужно ли говорить о своих намерениях маме? Она, конечно, предпочла бы узнать о том, что задумала её дочь. Но разве можно так её волновать? Нет, подходя к двери, Александра твёрдо решила не говорить маме всей правды. Однако часть всё же сказала. Уже сидя на кухне за обедом.

      – Мам, сегодня приходила женщина. У неё дочка пропала. Уехала на работу в Финляндию клубнику собирать. И пропала.

      – Какая клубника в конце июля? – удивилась Мария Степановна.

      – Вот и я так подумала. Но сказали, что в каких-то специальных теплицах они, да поздние сорта. Так жалко женщину… Места себе не находит.

      – Говори сразу, что задумала, – мама пристально посмотрела на Александру, – уж слишком хорошо она знала свою дочь.

      – Мам, всё нормально. Конечно, хочу помочь. Но поскольку Меркулов меня к расследованию не допустит, буду влезать окольными путями. Не волнуйся, если исчезну на пару дней для конспирации, – она рассмеялась.

      – Пугает меня такая конспирация, но я надеюсь, что ты знаешь, что делаешь.

      – Ты ж знаешь, я не могу стоять в стороне, когда такое…

      – Всё, больше не расспрашиваю, чтоб не расстраиваться. Пусть Бог тебя бережёт.

      Александра благодарно улыбнулась. Всё-таки её мама самая лучшая.

      Женщина сидела перед столом Гаврилюка и тревожно смотрела на всю ту кипу бумаг, что он заполнял.

      – Ну чего же Вы всё пишете и пишете?! Вот коллега Ваша ничего не писала. Разузнала и ушла, – сетовала дама.

      – Какая такая коллега? – уточнил Герман, услышав эти слова.

      – Ну, вот же, тут сидела. Консультант ваш.

      – Это вообще… – начал было Герман, но Гаврилюк перебил его.

      – Я закончил, распишитесь, пожалуйста.

      Женщина расписалась, вытерла платком со щеки скатившуюся слезу и с мольбой посмотрела на Володю:

      – Вы же найдёте её, правда?

      – Мы сделаем всё возможное, уверяю Вам, – ответил лейтенант. – Мы Вам позвоним. И Вы звоните, если что-то узнаете. Вот моя визитка.

      Женщина взяла карточку, положила в сумку и, поблагодарив оперов, вышла из кабинета.

      – Что ещё за консультант? Что она себе позволяет!? – возмутился Герман.

      – Послушай, Соколов, чего ты к ней докопался? Ладно Меркулов, тот ненавидит баб. А ты чего? Ей же нужно книгу писать, погрузиться в историю, почувствовать себя на месте разных сторон, чтобы правдоподобно потом всё описать, – встал на защиту писательницы Гаврилюк.

      – Да будет под ногами мешаться… – попытался на ходу сочинить Герман.

      – Ты чё, под Меркулова стелешься? – сразу же всё понял Володя.

      Герман не успел ответить. Потому что в кабинет вошёл майор. Оглядевшись, он удивлённо спросил:

      – Ну, и где наш Пушкин?

      – Юрий Романович, ну чего Вы так? – попытался возразить Гаврилюк.

      – Володя. Ты знаешь, как её имя отчество?