Придётся жить дружно. Иван Яньков

скроллил что-то на экране мобильного телефона.

      Его супруга, Вероника, мирясь с сёрбаньем благоверного и покусывая лопатку для жарки, отстраненно смотрела в окно. На плите, задним фоном, шкворчал завтрак для семейства. Ну, во всяком случае, той его части, которая имела привычку вести общественно-полезную деятельность, либо, как минимум, просто просыпаться утром, а не к обеду.

      У Вероники было все на контроле – таймер на телефоне предупредит ее о необходимости перевернуть сырники на другую сторону, поэтому она могла себе позволить беззаботно позалипать в пространство наедине со своими мыслями.

      – О, смотри! Опять «этот» своим корытом тротуар перегородил, – произнесла Вероника. Она уже растеряла всю свою задумчивость и разглядывала какую-то конкретную точку на улице за окном. Там располагался крупный автомобиль. Люди, кто еще не отошедший ото сна, а кто, наоборот, уже успевший озлобиться на весь честной мир по утру, еле-еле неуклюже огибали ненавистный пепелац, шевеля губами (явно не со словами благодарности).

      На автомобиле номерных знаков не было.

      – Я чет подумала: он номера, вот, с машины каждый вечер снимает. Это, разве, его от штрафа спасет? – спросила Вероника супруга.

      – А толку? – не отрываясь от телефона ответил Стас. – Даже если штраф – он разве существенный? Интереснее было бы его пару раз эвакуировать, для острастки. Но у нас территория укомплектована шлагбаумами. За шлагбаум ДПС-ники не поедут, – кажется, так.

      После этих слов Стас громко прихлебнул чай, что можно было бы истрактовать единственным образом: он хотел дочитать, что бы он там ни читал в своем телефоне. Супруги были женаты кажется уже целую жизнь и даже иногда могли довольно долгое время «общаться» посредством подобных сигналов.

      На кухне внезапно появилась Маша. Она явно была в активной стадии сборов, – транслировала это всем своим поведением, собирая на ходу волосы в хвостик.

      – Здаров! – не глядя ни на кого конкретно произнесла Маша. – Мам, я опаздываю.

      Вставать, значит, раньше надо. Сырники сама по себе быстрее не пожарятся.

      Стас поднял голову, взглянул на присутствующих:

      – Так, а где старшой?

      Маша парировала, будто это была претензия в ее адрес:

      – Ты у меня спрашиваешь? Спит, наверное, – как обычно. Когда он в такую рань вставал?

      – Нужно бы поговорить с ним. Сколько он будет слоняться? После университета положено работать. Мать за ним стирать устанет скоро.

      Вероника вклинилась в монолог Стаса:

      – Мы ему что, прикажем, что ли? В нашей семье такие методы, к счастью (но иногда мне кажется, к сожалению), не работают.

      Стас закатила глаза максимально далеко.

      – Я думаю, ты понимаешь, что это ненормально… – и, намеренно переводя разговор с набившей оскомину темы, Стас продолжил, – Кстати, сегодня в домовом чате: скандалы, интриги, расследования. Во… – отец начал показывать Маше что-то на экране телефона, а дочь приблизилась ближе с интересом.

      – Вчера, значится, какой-то