Вторичка. Эра Думер

отложила ложку и, обхватив миску, выпила остатки горохового супа через край. Жадно вгрызлась в краюху хлеба и разделалась с салатом, для которого не пожалели доброй пачки майонеза. Все это время, пока я утоляла суточный голод в придорожной столовой, Ян любовался мной, как моя покойная бабуля, когда я уплетала ее пирожки с капустой. Подперев щеку и закинув ногу на ногу, он потягивал через соломинку молочный коктейль. Я думала лишь о том, как набить брюхо, поэтому меня мало волновала эстетическая сторона сложившейся картины.

      Насытившись, я осушила стакан воды и откинулась на спинку стула.

      В кафе были только мы, не считая официанта за барной стойкой со снеками и сувенирами городка, в который меня завез Олежа.

      Ян заострил внимание на моем ужине:

      – Корпоративная страховка на тебя не распространяется, – сказал он, собирая остатки коктейля соломинкой. – Так что не советую сажать желудок.

      – Ты убил их? – спросил я.

      – Кого? Тех макетов? – Ян изогнул густую бровь. – У них случилось выгорание на службе. Работенка нервная. Я отправил их в отпуск на море Лаптевых.

      – Море Лаптевых?.. Но в январе оно… – Я потерла виски, укладывая в голове горячечный бред собеседника. – О’кей, отложим этот вопрос. О каких «макетах» ты все время говоришь?

      Недолгое размышление Яна перетекло в азартную усмешку:

      – Я ждал этот вопрос! Лови наглядное пособие.

      Он подмигнул мне и свистнул заскучавшему официанту. Когда юноша со стрижкой-ежиком наклонился над нашим столиком, Ян спросил:

      – Илья, скажи-ка мне, что тебе желанно больше всего?

      Сотрудник потупил взгляд, оттопырил нижнюю губу, его голова задергалась, как в нервном тике. Не сводя с него взгляда, я обратилась к Яну:

      – Что с…

      Он с многозначительным видом выставил указательный палец, помеченный цифрой «VII», закрывая мне рот, и переспросил:

      – О чем ты мечтаешь, Илья Живаков?

      Илья зашелся дрожью, как мобильный телефон на виброрежиме. Глазные яблоки задрожали под веками, зрачки закатились, а «ежик» наэлектризовался. Я посмотрела на Яна, безмятежно наслаждавшегося ванильным коктейлем. Кто же он такой? Телевизионный фокусник, который гнет вилки силой мысли?

      Ватной куклой я подошла к Илье, которого трясло, словно он наступил на контактный рельс. Подбиралась к официанту то справа, то слева. В медицинской передаче, которую я смотрела по выходным, не рассказывали, как оказать первую помощь жертве черного мага. Официант расставил руки и выпрямил спину, а ноги в прыжке соединил вместе. Веки распахнулись, взгляд застекленел, и он перестал подавать признаки жизни.

      – Что с ним? – спросила я, почувствовав тошнотворную вязкость в животе.

      – Макет принял Ти-позу, – ответил Ян. – Смотри, что будет дальше, Иголочка.

      С телом Ильи Живакова начали происходить странности: «ежик» врос в череп, пальцы слиплись между собой, сделавшись похожими на ласты, одежда потеряла цвет и вскоре стала частью туловища, глаза, нос и рот растеклись