Ударь меня нежно. Светлана Багрянцева

подняла голову, а в глазах стояли слёзы.

      – Простите, милорд. Я пришла просить сессию, – тихо произнесла она.

      – Ты же знаешь, что такое в стенах офиса табу. Только я могу решить, когда у нас будет сессия. Несомненно, ты будешь наказана за свою дерзость, – строго сказал я.

      На губах Татьяны появилась слабая улыбка. Я посмотрел в карие глаза любовницы, и догадка озарила голову.

      – Постой, ты всё это специально затеяла, чтобы получить наказание, не так ли, Таня? – подошёл к ней так, что носки ботинок коснулись её ног.

      Татьяна протянула руку, а потом пригладила чёрные как смоль волосы.

      – Встань, девочка, не стоит марать юбку. Сядь на диван, а потом объясни своё поведение.

      Я повернул правую ладонь внутренней стороной к девушке. Это означало, что та может опереться на руку хозяина и подняться.

      – Спасибо за помощь, милорд, – вежливо сказала Таня, вставая на ноги.

      Потом она прошла до чёрного дивана из искусственной кожи, села, как велели. Я приземлился рядом с ней.

      – Ну, я жду твоего рассказа, девочка. Почему ты нарушила правила? Можешь обращаться по имени-отчеству, у нас не сессия, – милостиво разрешил я.

      – На вашем столе заявление на увольнение, с сегодняшнего дня. Я уезжаю, Арсений Михайлович. Я уже говорила, что мама вышла замуж за иностранца. Отчим увозит нас к себе на родину. Я хорошо знаю английский язык и буду работать в его компании, – грустно вздохнула Татьяна.

      – Что за чушь? Ты уже взрослая и можешь отказаться, – удивился Арсений.

      – Мне больно уезжать от вас, честно. Остаться я тоже не могу. В Англии другие возможности и жизнь, – по щеке девушки скатилась слезинка.

      – Ну-ну, не плачь. Всё будет хорошо. Там тоже есть БДСМ-клубы. Ты сможешь проводить сессии с хорошим топом, – я обнял сабу, прижимая к себе.

      Татьяна обняла меня в ответ.

      – Я буду скучать. Такого как вы больше никогда не будет, милорд, – всхлипнула она, а потом отстранилась. – Простите, я испачкала вашу рубашку слезами.

      – Не думай об этом. Если хочешь прощальную сессию, то мы можем её провести. Но, разумеется, в моем доме. Иди, собирай вещи. Я пока распоряжусь, чтобы тебе выдали трудовую книжку. Придётся подождать, пока обед закончится. Расчётные получишь на карту, ближе к вечеру. Как будешь готова, спускайся к машине и позвони мне. И не забудь, ты нарушила правила, и будешь наказана. Но ввиду обстоятельств предоставляю тебе право выбрать наказание.

      – Спасибо, милорд. Я хочу розги, – произнесла девушка уходя.

      – Я тебя услышал, Таня. Десять ударов розгами, – со сталью в голосе произнёс я.

      Сел в кресло и задумался о своём. Это началось ещё в раннем детстве. В то время, когда я себя ещё не помнил. Когда я родился, то практически не доставлял родителям хлопот. Плакал только тогда, когда был голоден, или требовалось сменить ползунки. В остальное время я спокойно лежал в кроватке, даже если не спал. Позже, играл игрушками, не отвлекая маму от домашних дел. Странности заключались не в этом. Уже в полтора года я ненавидел, когда