Ветер Радости. Книга 1. Городокское приволье. Григорий Игоревич Григорьев

всё вокруг так и пышет жаром. Напекло за день землю, ночь будет ласковая. Солнце залезло наполовину за гору. Высунувшись оттуда, оно ещё светит, частью скрытое тучей, словно кусок битой огненной тарелки. Но и этот осколок прячется прямо на глазах.

      Мельница отдыхает после тяжёлого дня. Был большой помол, и жернова поработали на славу. А теперь они остановились и тихонько поскрипывают, и половицы тоже вздыхают. Тяжело в такую жару молоть муку.

      Мельница старая. В ней и днём сумрак. В щели со всех сторон просачиваются солнечные лучи, и в них кружится мучная пыль. Под крышей всё затянуто паутиной, на которой густо осела мука; даже пауки ею покрылись и стали какими-то мучными. Паутина под ветхой кровлей местами проседает клочьями, и тогда сквозь неё видны летучие мыши, висящие головами вниз. И кажется, что сейчас из мрачных глубин мельницы выйдет старая зна́харка339, трясущимися руками снимет мышей и бросит их в котёл, бормоча заклинания. Что и говорить, хозяйство запущенное.

      Мельница у реки, а на горе дом мельника. Пока мы с ребятами заготавливали дрова для костра, солнце уже село. Лес сразу вырос, от мельницы побежала огромная тень, сначала по горе, потом по реке, но, коснувшись воды, остановилась и застыла. Почему? Да это луна взошла над землёй и медленно поплыла по небу. Река вспыхнула и засверкала под её светильником в струе течения. Ну и тишина стоит: даже мельница перестала скрипеть!

      Вскоре ночь вступила в полную мощь. Луну временами закрывают облака, и тогда черно кругом, хоть глаз выколи! А когда тучи расползаются – так лунно, что хоть зажмуривайся!

      Вдруг послышался шум. Что-то скрипело в мельнице.

      – Никак жёрнов крутится?

      – Видать, мельник забыл запруду закрыть.

      Всей гурьбой мы вскарабкались по глинистому откосу и на плотине долго всматривались в непроглядную тьму, пока кто-то не посветил фонариком. Но запруда была закрыта, и мы вернулись к костру.

      – Чего только ночью не почудится!

      – Постойте! Всё-таки в мельнице что-то происходит!

      – Дайте-ка сбегаю, погляжу, что за баловство!

      Я осторожно подошёл к мельнице и в полуночной тишине расслышал, как чьи-то когти царапают о старые половицы и раздаётся повизгиванье. А тут и луна высунулась из-за косматого облака и осветила мельницу призрачным светом. Я заглянул в щель и в лучах луны увидел мелькающие тени и чей-то длинный хвост.

      Спотыкаясь в темноте, я пулей пролетел по плотине и кубарем скатился к реке:

      – Ребята! Там черти!..

      – Какие ещё черти?

      – Обыкновенные! Из сказок!..

      Все оцепенели. Но ненадолго. Наше любопытство было сильнее страха, и, набравшись мужества, мы на цыпочках подкрались к мельнице. Мне протянули фонарик, и я дрожащей рукой посветил в дверную щель. От луча света во все стороны сиганула перемазанная мукой стая…

      – Да это же мельничные крысы!..

      – Какие здоровенные!

      – Прямо с кошку!

      И мы дружно расхохотались.

      А когда вернулись к омуту, начался бешеный

339

Зна́харь (зна́харка) – лекарь, применяющий травы, заговоры, массаж, водолечение, иногда в сочетании с магическими ритуалами. Существовали знахари-заклинатели змей и других животных, а также знахари-предсказатели (волхвы).