Ветер Радости. Книга 1. Городокское приволье. Григорий Игоревич Григорьев
Читать онлайн.| Название | Ветер Радости. Книга 1. Городокское приволье |
|---|---|
| Автор произведения | Григорий Игоревич Григорьев |
| Жанр | |
| Серия | |
| Издательство | |
| Год выпуска | 2024 |
| isbn |
– Поклёвка! Готовь багор и подсачек!
– Не горячись, – инструктировал папа Игорь. – Смотри, чтобы верёвка не намоталась на руку, иначе сом уволочёт тебя под воду и утопит. Помочь?..
– Сам справлюсь!
Абрамов долго водил гигантского сома по дну. А тот взбаламучивал донный ил, не желая подниматься на поверхность. Но знаменитый писатель упорно боролся с хищником. Наконец, утомившись, он обратился за помощью к отцу:
– Руки устали! Подсоби!
Вдвоём им кое-как удалось подтащить к лодке что-то действительно неподъёмное, так что лодка накренилась и зачерпнула воды. Когда оно показалось из озера, дядя Федя удивлённо воскликнул:
– Это что?! Мешок?..
– Да. Мешок.
– А где же сом?!
– Наверное, в мешке…
Когда снасть наконец-то оказалась в лодке, дядя Федя нащупал в мешке здоровенный валун, к которому был привязан пакет с запиской: «Спасибо! Гусь был очень вкусный! Сом Егорка».
– Отныне дружба между нами кончена! – обиделся живой классик русской литературы.
Какое-то время они с отцом не разговаривали. Но когда подоспел обед, папа Игорь торжественно извлёк из деревенского ле́дника172 «сомовьего гуся» и добавил к нему поллитру…
– Да брось ты! Это ж хохма! – обратился он к Фёдору Александровичу. – Давай лучше выпьем за сома Егорку!
И они помирились.
Глядя на это, дед Василий вновь покачал головой.
Тогда мне были непонятны психологические коллизии взрослых. Но я верил, что где-то в непроглядной глубине Ужо и взаправду живёт – сом Егорка…
Глава 13. Два Игоря
На фото (слева направо): Игорь Григорьев, Диана Григорьева, Фёдор Абрамов, Людмила Крутикова. Озеро Жабиница, 1962 г.
«У Августина Блаженного есть замечательная фраза: „Где же ты теперь, моё детство? Ибо не может быть, чтобы тебя нигде не было“. С этими же словами мы, может быть, обращаемся ко всему дорогому, ко всему хорошему, что было когда-нибудь в нашей жизни, обращаемся с такой горечью, потому что больше его не видим, и с такой надеждой, что, может быть, когда-нибудь увидим опять»173.
Время неумолимо разрушило плотины на реках моего детства, как в стихотворении отца «Погост174 Жа́боры»:175
Жаборы как жабры без воды —
Жаборы, где Русь меня крестила!
Ямы, рвы – нашествия следы.
Мать-земля, чего ты нам простила?
В речке Узе – сладости полей —
От сухмень-печали недороды:
Ни прозрачных струй, ни головлей.
В чьи моря сбежали наши воды?
Скручен стрежень. С донышка песок
Нагишом: тростиночки не светит.
Источил плотину чей брусок?
Резвы рыбы в чьи попали сети?
Вот и широкая блескучая Горожанка превратилась в маленький мутный ручеёк. И там, где я вчера купался, сегодня растут деревья. А в пойме и на заливных лугах выросли
Из «Воспоминаний» Сергея Иосифовича Фу́деля (1901—1977), православного богослова, философа, духовного писателя и литературоведа, который был неоднократно репрессирован по политическим мотивам, много лет пребывал в лагерях и ссылках.