Тайны заповедного леса. Людмила Миловацкая

отвечали вежливо, терпеливо, доброжелательно. А уж красоты сколько! Вологодчина с Кирилло-Белозерским монастырем, а там Онежье, а там Свирь! Ширилась и радовалась душа от подобной красоты.

      – Здесь ли не жить! Здесь ли не быть счастливыми, – наперебой вздыхали Мария и Наденька. Ребята понимали, о чем они грустят. Сами видели: что-то неладное со страной. Красавица земля, и люди хорошие. По-настоящему хорошие. А живут как-то…

      Количество накопленных впечатлений зашкаливало; казалось, что оно должно перерасти во что-то иное, новое, неожиданное, важное.

      Между тем время расставания неуклонно приближалось. Путешествие подходило к концу.

      В Свирь входили поздно вечером. По левому берегу расстилался бескрайний лес. Непривычно светлая ночь окутала небо и землю полупрозрачным покрывалом. Сумрак раскрасил реку, берега и растущий на них высокий лес десятками оттенков синего цвета. С высоты верхней палубы казалось, что ты летишь над другой планетой, прекрасной и загадочной.

      – Фантастика! – вздыхал Димка.

      – Вот и заканчивается наше путешествие. Скоро появится Вепсский лес, потом заповедные леса Подпорожья. Где-то на их границе мы и выйдем. Жалко, правда?

      – Вроде всего пять дней, а привыкли к людям., – согласился Дима.

      – И девчонки оказались не такими противными. И не дуры они вовсе. Много на них наносного, а снялась шелуха московская…

      – …так же, как и с нас, – усмехнулся Димка.

      – Ты изменился, – прищурился на приятеля Николай.

      В ответ Димка только пожал плечами:

      – Нормально! Растем, умнеем.

      – А может, еще проще: мы стали такими, как есть, без финтов!

      – Может быть. Только в Москве без финтов не прожить. Подумают – слабак, и скушают без масла. Право быть таким, как ты есть, еще на до заслужить, иначе… Помнишь, как в старом фильме про спорт: «Открытое лицо противника удобно для удара в челюсть!» Так-то, Колян. Ну ладно, айда спать, а то завтра вставать чуть свет.

      Они и представить не могли, что их захотят проводить столько людей. На крохотной пристаньке собралась небольшая толпа. От утренней прохлады все зябко ежились, переминались с ноги на ногу, но не расходились. Встречающие запаздывали. От нечего делать все смотрели по сторонам. Чуть поодаль стояло небольшое суденышко. По его деревянному помосту спускались пассажиры, по-видимому, местные жители. Несколько женщин несли в руках огромные бидоны и корзинки. Поставив их на землю, они принялись что-то громко обсуждать и щелкать семечки.

      Пассажиры с теплохода, забыв о холоде, смотрели на них во все глаза. Посмотреть, и вправду, было на что. Молочницы, все как на подбор, были молодыми, веселыми и ощутимо здоровыми. Все у них было округло: и глаза, и лица, и руки, и тела, и движения. Даже ножки были кругленькими и не умещались в стандартные резиновые сапоги – у всех они были аккуратно разрезаны по шву.

      – Надо же! Никогда не видел, чтобы у людей все было круглое, и при этом они так симпатично смотрелись, –