Боги должны уйти. Ноэми Норд

ты стала невестой Пернатого Змея. Попроси у него изумрудный глаз и будешь знать, что случится в следующем году.

      – Лучше попроси у него рубиновый коготь и станешь непобедимой.

      Я не смогла растолкать завистливую свору:

      – Пустите, дайте пройти.

      – Стой, Синевласая! Ты никуда не уйдешь, – качнулись орлиные перья вождя, и подруги примолкли. Голос Несокрушимого, обожаемого отца, разорвал сердце:

      – Свершилось непоправимое, дети мои. Смертельная жажда опалила Солнечную долину, сожгла дивные луга и леса. Старший жрец и я долго искали причину лютой ненависти богов к нашему народу. Тайные посланцы изыскивали нарушителей в каждом доме. Наконец виновник обнаружен. Теперь мы знаем из-за кого лоно земли избороздили трещины ада. Старший жрец древней волшбой и молитвами искупит вину преступного рода. Смерть моей дочери на скале Виноватых Женщин спасет Солнечную долину от ярости богов.

      Я простерла руки к вождю:

      – Отец, за что? Бога нет!

      – Несчастная, это скажи ему, разгневанному Пернатому Змею.

      Я кричала и плакала, умоляла вождя не совершать ужасной глупости:

      – О каком боге вы говорите? Перед кем я виновата? Кецалькоатля никто никогда не видел. И не увидит. Я знаю. Он мертв. Его кости леденеют на дне Святой Чистоты. Они там, сходите, посмотрите. Гигантские белые кости, торчащие из воды, – вот ваш бог!

      – О, люди, что она говорит?

      – Не слушайте ее, – Несокрушимый опустил глаза и крепко сжал руку матери, которая едва держалась на ногах.

      – Мама, хочешь, я принесу тебе зуб мертвого бога?

      Отец продолжал:

      – Боги простят наш род, после того, как палач предаст лютой казни преступное тело моей любимой дочери. Да… Любимой. Но, именно ее старший жрец отведет по Дороге Мертвых.

      Ужас в глазах матери доказал, что вождь не шутит.

      Жабий жрец после этих слов воздел жезл смерти к потолку и с силой бухнул черенком об пол.

      Топоры и боевые маски на стенах задрожали.

      – Пернатый Змей услышал слово Несокрушимого! Оно порука благочестию! Да исполнится обещанное! Да насытится месть богов!

      Жрец ударил нарисованным на колене глазом в бубен, потом вскинул руки вверх и во все горло завопил:

      – Слушайте, люди! Вот что явилось Старшему жрецу в священном тумане! Вот что необходимо для почитания бессмертных! Искупление!

      Он закатил глаза под лоб, белки сверкнули, как вареные яйца. Руки и ноги начали мелко дрожать, голова свесилась на грудь. Он зажужжал, потом воздел руки вверх, глаза его метались из угла в угол, словно давили мух на потолке, уши ловили невесомый звон.

      Он что-то разглядел в верхнем углу и начал осторожно подкрадываться к добыче.

      Со стороны казалось, что дикий взгляд жреца наткнулся на конец запутанного клубка, пальцы шевельнулись, он потянул за нить, она не поддалась, и вдруг невидимый груз из гнилого мешка, обрушился, намертво пригвоздив танцора к земле.

      Распластавшись