Колечко со змеей. Маргарита Сысоева

Ура! Спасительница пришла! Никитка, радость-то, какая! – и счастливая Веркина голова скрылась внутри.

      Послышавшиеся за тем звуки говорили о том, что с другой стороны пытаются передвинуть что-то тяжелое. Наверное, это было что-то очень тяжелое, потому что ждать мне пришлось довольно долго. Наконец дверь открылась настолько, что я смогла протиснуться в тесную и темноватую прихожую.

      – Наконец-то! Я тут с ума схожу, – Верка пыхтела, пытаясь отодвинуть от двери какую-то бесформенную кучу.

      – Пробки. А что у тебя за разгром?

      – То есть, как это – что за разгром? Разве Люська ничего тебе не сказала? Она же обещала…

      – Ой, извини, совсем из головы вылетело! Тебя что, правда, ограбили?

      – Неужели не видно!?

      – Да нет. Прости, но, по-моему, барахла только прибыло.

      Я бросила взгляд в комнату. Помещение было практически непроходимым. Квартира, и в мирное время представлявшая трудности для передвижения, сейчас напоминала пострадавший от урагана склад забытых вещей. В эпицентре разгрома Никитка, Веркин сынок, сматывал пленку из поврежденной видеокассеты, восседая на куче постельных принадлежностей.

      – Это ужасно, ужасно! Всё, я больше не могу! Что теперь будет?

      – Верунчик, что ужасно-то? Я не в курсе.

      – Как, не в курсе? А Люська обещала, что все тебе объяснит!

      – У нее не было на это времени, и денег.

      – О-о-о!

      – Что еще?

      – У меня тоже времени нет, я же на работу опаздываю!

      – Ты же вроде как в отпуске?

      – Да, на халтуру. Оформиться надо.

      И Верка метнулась в комнату к гардеробу, потом в кладовку.

      – Знаешь, Любашину подругу, Женю?

      – Нет, по-моему, не знаю.

      – Я тебе про нее рассказывала, – отозвалась Верка откуда-то из недр кладовой. – Она еще страшненькая такая была, тощая, ужас! А в старших классах пошла учиться в школу моделей. Мы еще удивлялись, как такую уродину туда взяли. А она стала делать успехи, ее заметили, после школы она подписала какой-то контракт и уехала во Францию.

      – Да, что-то припоминаю.

      – Конечно, ты должна помнить! Это жуткая история! Она же там вышла замуж и родила ребенка. Представляешь, какой кошмар! А теперь хочет развестись! Представляешь, как это все бывает! До какой судьбы могут довести эти контракты и заграницы!

      – Пока не вижу ничего ужасного. История вполне обычная. Практически, как у тебя.

      – Да что ты сравниваешь!

      Верка, наконец, выбралась в прихожую, на ходу застегивая мешковатый пиджак грязно-мышиного цвета, одно из последних своих приобретений. Судя по ватным плечам, пиджачок ждал очереди на распродажу с пятидесятых годов прошлого века.

      – В общем, мне некогда. Сейчас Любаша придет, все объяснит. Побудь пока с Никиткой. У ребенка стресс, такой ужас пережить…

      И Верка с грохотом понеслась вниз по лестнице.

      Я заглянула в комнату, признаков пережитого стресса у ребенка не заметила. Он с увлечением