Анатомия призраков. Эндрю Тейлор

но Карбери покраснел еще гуще.

      Ричардсон повернулся к Холдсворту:

      – Скажите, сэр, когда вам будет удобно осмотреть нашу библиотеку? Завтра утром я совершенно свободен.

      – Увы, утром я буду занят. – Джон заметил, как на лице Ричардсона мелькнула и тут же исчезла легкая тень, обострение интереса. – Быть может, после обеда, если вы сможете уделить мне час-другой?

      – С удовольствием. В шесть вечера вас устроит? Я поговорю со своим библиотечным клерком… обращайтесь к нему за помощью, пока находитесь в наших краях.

      – В котором часу вы обедаете?

      – В три пополудни, – ответил Ричардсон. – Увы, мы прискорбно неотесанны. Более того, еще несколько лет назад мы обедали в час дня, как наши отцы и деды. В Кембридже обедать в три часа считается почти постыдно. Быть может, вы присоединитесь к нам завтра, мистер Холдсворт? Я очень на это рассчитываю.

      – К сожалению, пока не могу сказать точно. Мое время мне не принадлежит.

      Рядом замаячил слуга с подносом, на котором лежали перо, чернила и книга в четверть листа, переплетенная в кожу. Ричардсон велел положить ее перед собой на стол.

      – Ну-с, посмотрим, что они придумали на этот раз. – Он открыл книгу и пролистал страницы. – А! Мистер Мискин бьется с мистером Краули об заклад на две бутылки вина, что…

      Он осекся, слегка нахмурившись, но через мгновение взял перо и поставил свои инициалы под записью.

      Ричардсон взглянул через стол на Карбери. Он открыл предыдущую страницу и наклонил книгу, чтобы Холдсворту было лучше видно.

      – Некоторые пари – тривиальные пустяки, которые никому, кроме нас, не интересны, но другие касаются университетских дел или даже вопросов государственной значимости. Вот, видите? Пари касательно изменений, которые мистер Питт произведет в правительстве; а вот другое, посвященное платану[8] из Геродота. А вот… боже праведный… мистер Мискин поспорил с мистером Уичкотом, что сумеет выстроить членов совета в порядке увеличения их веса. Мистер Мискин принадлежит к числу наших самых веселых молодых людей. Неловко признаваться, но в данном случае нам пришлось воспользоваться весами в кладовой, чтобы определить победителя.

      – Вы сказали, мистер Уичкот? – невинно переспросил Холдсворт. – Джентльмен, которого недавно упоминали; тот, что обедал с мистером Аркдейлом? Он тоже член совета колледжа?

      – О нет. Но он весьма известен в Иерусалиме. И часто появляется на страницах книги пари.

      Голова Ричардсона находилась совсем рядом с головой Холдсворта. Сразу за спиной Ричардсона на столе стоял канделябр, пламя которого погружало его лицо во тьму и освещало лицо Холдсворта.

      – Не мог ли я слышать его имени ранее? – осторожно спросил Джон. – Оно кажется знакомым.

      – Не исключено. Или же вы встречали других членов его семьи. Основная ветвь проживает в Нортумберленде. Наш мистер Уичкот принадлежит к младшей. Он поступил в колледж в качестве пансионера лет десять или двенадцать

8

 Речь идет о священном платане, которому, согласно Геродоту, поклонялся персидский царь Ксеркс.