Завет воды. Абрахам Вергезе

представляет ее в маленьком дворце Четтинада[86]: внутренний двор с декоративным бассейном, окаймленным каменными лавками, на которых можно отдохнуть, тиковые качели на двоих, спальни, овеваемые бризом…

      – Скоро будет двадцать лет, неужели вы не знали?

      – Уверен, скоро он получит повышение, – запинаясь, бормочет Дигби.

      – Боже упаси! Раньше я, может, и хотела бы этого. Но мне здесь нравится. Мои дети считают это место своим домом, хотя и появляются лишь раз в два года. Зачем уезжать? Если мы и уедем, Клод останется Клодом, а я останусь… – Она отворачивается, внимательно разглядывая картину, как будто она тут гостья, которой показывают хозяйскую коллекцию.

      Он запоминает силуэт: бровь, нос, изгиб верхней губы с луком Купидона, переходящим в алую кайму нижней губы, взгляд скользит по щитовидному хрящу, перстневидному, к нежной выемке над грудиной. Ему хотелось бы обвести пальцем этот контур.

      Селеста поворачивается как раз вовремя, чтобы заметить, как он покраснел. Она внимательно смотрит на него, и он не может понять выражение ее лица. Затем она оглядывает гостиную. Шум вечеринки кружит вокруг, но не проникает внутрь их кокона. Они замечают Клода, щеки его раскраснелись, веки отяжелели.

      – Почему я рассказываю вам все это, юный Дигби Килгур? – едва слышно произносит она. Вопросительно приподняв бровь, ждет ответа.

      – Потому что вы знаете, что мне не все равно, – искренне отвечает Дигби.

      Зрачки ее резко расширяются. Рубины на груди приподнимаются. Глаза вспыхивают. И после паузы она говорит:

      – Вы ведь не повторите моей ошибки, правда? – Взгляд смягчается и теплеет, тоски как не бывало.

      – Какой ошибки… Селеста?

      – Ошибка, Дигби, в том, чтобы пытаться увидеть в своей будущей половине больше, чем свидетельствует очевидность.

      Глава 17

      Расы врозь

1935, Мадрас

      Оуэн и Дженнифер Таттлберри – англо-индийские друзья Онорин, а теперь и Дигби; Дженнифер работает телефонисткой на коммутаторе, а ее муж – машинист паровоза. Оуэн целыми днями стоит на рулевой площадке своей “Бесси”, громадной свистящей “подружки”, перед ним множество приборов, манометров и рычагов – свершившаяся мечта мальчишки. Маршрут до Шоранура[87] редко дает ему возможность присесть.

      – Я вижу, как солнце встает над Бенгальским заливом, – рассказывает Оуэн. – А потом вижу, как оно садится над Аравийским морем. Ну разве я не самый счастливый человек на свете?

      Дигби озаботился поисками нового транспортного средства. Машина – слишком дорого, а вот подержанный мотоцикл вполне подошел бы. Оуэн обмолвился, что у него имеется подходящий и по цене, которая устроит Дигби. И Дигби с Онорин отправились на джатке в железнодорожную колонию Перамбур. Этот англо-индийский, обнесенный стеной анклав на окраине города напоминает детскую игрушечную деревню, он весь утыкан маленькими одинаковыми домиками. На центральной поляне мальчишки играют

86

Четтинад – район проживания богатых купцов из общины “четти”; построенные ими богатые дворцы демонстрируют идеальное сочетание западного и восточного архитектурных стилей.

87

Город в Керале, недалеко от побережья.