Врата богов. Мой верный Конь. Валерий Михайлов

он пригласил в зал, сопроводив приглашение словами:

      – Ни в коме случае не разувайтесь.

      – Помнишь меня? – спросил он Раду, когда они сели за стол.

      – Не очень, – призналась она, – но я знаю, что вы тот, кто подарил мне куклу.

      – Ну хоть это помнишь.

      За столом шла непринужденная беседа ни о чем, потом Игнат Валерьевич подал чуть заметный знак, скрестив определенным образом пальцы на левой руке, и родители засобирались домой. Рада тоже встала, но Игнат Валентинович ей сказал:

      – А вас, Штирлиц, я попрошу остаться.

      – У вас будет серьезный разговор, – пояснил отец.

      – Будешь кофе? – спросил Игнат Валентинович, когда они остались одни.

      – А я потом усну? – спросила Рада.

      – Когда-нибудь точно, – ответил он.

      – Тогда давайте.

      – Составишь мне компанию на кухне?

      – Пойдемте.

      – Что надо делать? – спросила она, когда они оказались на месте.

      – Садись за стол и жди, когда обслужат.

      – Я могу и помочь.

      – Не надо. Я уже достаточно большой, и не настолько старый, чтобы гости ухаживали за мной в моем же доме.

      – Если ты помнишь, я задолжал тебе сказку, – сказал он, когда кофе был разлит в чашки.

      – Не опоздали? Я уже выросла из того возраста.

      – Это сказки для глубин души. Из них не вырастают. И потом, я должен с нее начать нашу беседу, так что послушай, пожалуйста.

      – Только если от этого никак не спастись…

      – Никак.

      – Тогда рассказывайте.

      Когда-то давно жили на краю леса волшебник с молодой дочкой. Жители близлежащих деревень волшебника побаивались, поэтому дочки его тоже сторонились. На всякий случай. Предоставленная сама себе, она росла немного диковатой, зато в лесу ориентировалась не хуже любого зверя. Толкало ее в лес томление души. Казалось, что ждет ее там нечто прекрасное, без чего не стоит и жить. Настолько это томление было сильным, что все свободное время проводила она в поисках неизвестно чего. Она считала лес своим домом, и это не нравилось ее отцу.

      – Не увлекалась бы ты так лесом, – каждый раз ворчал он, когда она подолгу там пропадала.

      – Не смеши, отец. Зря я, что ли дочь волшебника? Я к каждому зверю слово знаю, – отмахивалась она от опасений отца.

      – Не зверем лес страшен.

      – Людей мне тем более смешно бояться.

      – Ты забываешь о Колдуне.

      Как говорил когда-то волшебнику отец, живет в их лесу некий Колдун, с чьей магией не сравнится ни одна другая. Живет он очень давно. Отцу про него говорил дед, а тому его дед. Играет Колдун колдовскую музыку, и горе тому, кто ее услышит. Забирает колдун душу того несчастного, и становится он сам не свой, а вскоре умирает в муках.

      – Да сказки все это, – отмахивалась дочка.

      На этом их спор обычно заканчивался.

      Вот только Колдун не был выдумкой, и, гуляя