То, что растет. Пол Дж. Тремблей

тут никого нет, станет ли кто-нибудь сожалеть о нем?

      Я провел здесь так много тихих, одиноких летних недель вместе с бабушкой и Джо, хотя трудно сказать, что мы были вместе. Джо писал картины, бабушка курила и гуляла. Именно здесь я научился их ненавидеть.

      В Вормтауне все обстояло иначе. Там у меня были Майк и Генри. Я был занят, и не оставалось времени подумать о том, какая все это лажа. Я скучаю по Майку. Уже скучаю по нему, как будто с момента его исчезновения прошло несколько лет, а не несколько минут.

      Теперь дом пугает меня. Как будто, если я буду слишком долго смотреть на крыльцо, то смогу увидеть там бабушку, которая сидит в кресле и смотрит на озеро, разглядывает там что-то и курит «Лаки страйк». И вдруг прямо сейчас, в этот момент, она повернется и посмотрит на меня?

      Я разворачиваю машину и паркую ее так, чтобы видеть озеро, а не дом. Это не помогает. Я чувствую, что дом и бабушка где-то позади меня.

      Я не уверен, есть ли здесь связь, но все равно достаю телефон и набираю Джо. Звонок проходит. Он отвечает:

      – Привет.

      – Привет.

      Больше мы ничего не говорим. Сидим и маринуем друг друга в тишине. Я чувствую себя – даже не знаю – как-то по-дурацки. Так всегда было. Возможно, Джо разделяет мои чувства. Как там сказал Майк? Рядом со мной и Джо ему было не по себе. Да, так и есть.

      Он говорит:

      – Дэнни, что тебе нужно? Хочешь попросить взаймы денег, которых у меня нет? Или тебя опять нужно вытащить из тюрьмы? Обратись за этим к Генри.

      – Джо, – говорю я. – Послушай, Джо, мне нужно тебе кое о чем сказать. Это важно.

      Я делаю паузу, представляю, что чувствовали Генри, Грег и Майк после того, как в них выстрелили, и до того момента, пока они не исчезли. – Джо, послушай, – повторяю я. – Послушай внимательно. Я сейчас в Вермонте. В нашем старом доме.

      Я опускаю окно. Черт, как же здесь холодно! Я уже говорил, что оделся не по погоде. На мне только коричневая фланелевая рубашка, черные джинсы и ботинки со шнуровкой на лодыжках. Я так и не взял куртку и оставил черное худи у себя в квартире. Все, что остается после меня, к сожалению, не исчезает так же, как они. Как могу исчезнуть и я. Так все-таки три было выстрела или четыре?

      – Что?

      – Да, Джо, я здесь. Один. Дом выглядит совсем хреново. Почти весь сгнил.

      – Что ты там делаешь?

      – Не знаю. Наверное, пытаюсь убежать. Но не получается. Неважно. Я здесь и решил тебе позвонить. Потому что, мне кажется, я давно должен был тебе кое-что сказать. Ты меня слышишь? Так вот: иди ты на х… Джо.

      Я бросаю телефон. Он исчезает где-то внизу. Черные перчатки, которые по-прежнему на мне, не греют руки. Я тру ладони друг о друга и откидываюсь на спинку сиденья. Как же мне плохо. И становится все хуже. Озеро расплывается перед глазами.

      Обрез лежит на сиденье рядом со мной. Я могу взять его, а потом… исчезнуть.

      Девятнадцать снимков, сделанных в Денниспорте

Один

      Это я, стою на крыльце дома, который мы обычно снимали на лето. Сегодня