Поллианна. Элинор Портер

одного сундучка, но, наверное, хоть сколько-то можно – хватило бы на половину церковного прохода, как думаете? У меня есть одна вещь в сумке, мистер Грей сказал, что это багажная квитанция, и я должна отдать её вам, чтобы получить свой сундучок. Мистер Грей – это муж миссис Грей. Они родственники жены пастора Карра. Я приехала на Восток с ними, и они просто замечательные! И вот, вот она, – закончила Поллианна, извлекая квитанцию после долгого копошения в сумке.

      Нэнси сделала глубокий вдох. Ей казалось, что кто-нибудь просто обязан перевести дух после такой длинной тирады. Потом украдкой взглянула на Тимоти. Он старательно смотрел в сторону.

      Наконец они отправились в путь. Сундучок Поллианны стоял позади, а сама Поллианна уютно устроилась между Нэнси и Тимоти. Все это время девочка говорила не умолкая и без конца задавала вопросы, так что слегка ошеломлённая Нэнси едва успевала отвечать.

      – Смотрите! Разве не прелесть? А дом далеко? Надеюсь, что далеко – я люблю кататься, – вздохнула Поллианна, когда двуколка тронулась. – Конечно, если близко, то ничего страшного, потому что я буду рада добраться как можно скорее, знаете. Какая красивая улица! Я знала, что будет красиво, папа мне рассказывал…

      Её голос вдруг прервался. Нэнси нерешительно взглянула на неё и заметила, что её подбородок дрожит и в глазах стоят слёзы. Однако через мгновение девочка продолжила, храбро подняв голову:

      – Папа мне всё рассказал. Он помнил. Ой, я должна была объяснить раньше. Миссис Грей велела мне сказать это сразу – насчёт красного клетчатого платья, знаете, почему я не в чёрном. Она сказала, что вы сочтёте это странным. Дело в том, что в бочке для пожертвований[2] в последнее время не попадалось чёрных вещей, кроме бархатной блузки, и жена пастора Карра сказала, что она мне совсем не подойдёт; кроме того, она была с белыми пятнами, знаете, потёртая на локтях и в других местах. Некоторые дамы из прихода хотели купить мне чёрное платье и шляпу, а другие считали, что деньги нужно приберечь на ковровую дорожку для церкви, знаете. Миссис Уайт сказала, что так, может, и лучше, потому что она не любит детей в чёрном, то есть детей-то она любит, разумеется, но не любит, когда они в чёрном.

      Поллианна остановилась, чтобы набрать воздуха, и Нэнси успела вставить:

      – Ну, я уверена, это… это ничего.

      – Я рада, что вы так думаете. Я тоже так считаю, – кивнула Поллианна, и голос её снова осёкся. – Само собой, было бы гораздо труднее радоваться в чёрном…

      – Радоваться?! – изумлённо воскликнула Нэнси, перебивая Поллианну.

      – Да, тому, что папа отправился на небеса, чтобы быть с мамой и другими детьми, знаете. Он сказал, что я должна быть рада. Но это непросто даже в красном клетчатом платье, потому что он мне так нужен, и мне всё равно казалось, что он должен быть со мной, ведь у мамы и других детей есть бог и ангелы, а у меня нет никого, кроме дам из нашего прихода. Но теперь, я уверена, будет легче, потому что у меня есть вы, тётя Полли. Я так рада, что у меня есть вы!

      Сострадание Нэнси к бедной маленькой

2

Бочка для пожертвований – бочка при церкви, где любой желающий мог оставить вещи для нуждающихся. (Прим. переводчика.)