Анастасия. Лана Ланитова

и ровно через три часа меня деликатно попросили уйти, осыпав на прощание несколькими поцелуями и уверив, что я – самый лучший в мире любовник. Когда я легко спускался по лестнице, моё тело звенело от радости, наполняющей всё естество. Внизу, в вестибюле, я встретил своего Митю. На его лице тоже сияла блаженная улыбка.

      Мы молча покинули бордель. На улице смеркалось. На землю упал легкий морозец, и первое снежное покрывало уже легло на грязные московские улицы, сделав их празднично-умиротворенными. Осень постепенно сдавала свои права, уступая место своей более чистой и хладнокровной подруге.

      Какое-то время мы шли молча. На душе у нас было хорошо, и вся наша будущая жизнь выглядела в мечтах очень счастливой и такой же искристой, как этот белый снег.

      – Скоро будут рождественские елки и праздники, – с улыбкой произнес Митька.

      – Да, – легко согласился я, вспоминая рождественскую суету у нас дома. – Я, правда, не уверен, что мои родители вернутся из-за границы к Рождеству.

      – А я сейчас вообще один живу. Родители уехали в Рязанскую губернию, к дедушке.

      – Да? – подивился я. – Ну и хорошо. Надо привыкать к взрослой жизни.

      В ответ Митька кивнул:

      – Джордж, так я уже год живу один…

      – Вот как? – удивился я.

      И снова мы пошли молча, пока я первым не продолжил наш разговор:

      – Тебе хоть понравилась твоя брюнетка?

      – Да… – он посмотрел на меня и, смутившись, рассмеялся.

      – Слушай, Митька, а это ведь здорово, что ты сейчас живешь один.

      – Почему?

      – Так никто не станет читать тебе морали.

      – Это да…

      – Знаешь, то, что мы испытали с тобою сегодня, это ведь только начало, – бахвалился я.

      – Мы еще раз сходим в этот дом? – оживился он, и его глаза загорелись безотчетной надеждой.

      – Конечно, сходим!

      – Но там, наверное, очень дорого.

      – Пустяки, – врал я. – Ты же знаешь, что у меня есть лишние деньги.

      – Нет, Джордж, я давно хотел тебе сказать… Возьми, пожалуйста. Я ведь неплохо зарабатываю на железной дороге.

      Он полез в карман и протянул мне несколько ассигнаций.

      – Митька, прекрати. Убери сейчас же деньги. Не то я обижусь.

      – Но ты же не обязан всюду за меня платить, – протестовал он. – У меня приличное жалование. Меня скоро переведут на должность помощника главного инженера. Я сам в состоянии…

      – Отошли лучше своё жалование родителям. А у меня есть лишние средства, и мне это вовсе ничего не стоит. И потом в январе я поступлю на практику, а после меня ждет хорошее место в министерстве с достойным окладом. Я отчего, друг мой Кортнев, и пустился в этот загул. Лишь потому, что очень скоро вернутся мои родители и незабвенный дядюшка, и я еще долгое время буду плясать под их складную дудочку. Увы…

      Какое-то время мы вновь шли молча.

      – А знаешь, завтра мы поедем с тобою к Яру. Послушаем цыган и попоем