Восемь пуль людоеду. Николай Иванников

ратно теряется, что самое лучшее в своей жизни она могла бы сделать именно в эти часы, и надо же такому случиться, что природой определено предаваться такому бесполезному делу, как сон.

      Поэтому ночные телефонные звонки, случавшиеся, к слову, довольно часто, она очень любила и ценила – они означали, что та машина, которую она создала и запустила собственноручно, продолжает работать даже ночью, и именно в эти тихие, кажущиеся ей бессмысленными часы кто-то испытывает в ней жгучую необходимость…

      Но в этот раз переливчатый сигнал телефона не вызвал в ней обычного оптимизма. Ирина всегда спала очень чутко и трубку схватила почти моментально, успев за это короткое время выстроить в голове целый ряд возможных собеседников и даже определить стиль поведения с каждым из них, но знакомое тяжелое дыхание из трубки заставило ее встревожиться. Появилось предчувствие: дело плохо. Что это задело, и почему оно так плохо, Ирина не могла себе даже представить, но предчувствие было достаточно явственным, чтобы вынудить ее немедленно задать главный вопрос:

      – Что случилось, Марк?

      – Плохие новости, Ира. Только что арестовали Антона.

      Ирина откинула одеяло, сбросила с себя тяжелую руку Сергея и резко села на кровати. У нее было много знакомых с тем именем, которое ей назвал Марк, но сейчас она ни на секунду не усомнилась, о ком именно идет речь.

      – За что?

      – Пока мне известно вес только в самых общих чертах. Но дело, похоже, вязкое. Его обвиняют в убийстве. Час назад он ворвался в какую-то квартиру и из пистолета в упор расстрелял хозяина.

      – Черт! Его взяли на месте?

      – Да, он даже и не пытался скрыться. Он приказал супруге хозяина сидеть тихо, а сам прошел на кухню, достал из холодильника бутылку водки и расположился там, глотая рюмку за рюмкой. Супруга хозяина сначала подчинилась его приказу и почти полчаса лежала в постели, боясь пошевелиться, но потом, когда убедилась, что к ней не проявляют никакого интереса, взяла телефон и вызвала милицию… Его забрали совершенно пьяным, он даже не сопротивлялся. Чтобы установить его личность, позвонили мне…

      – Почему именно тебе?

      – Антон сам сказал: позвоните Рудневу, он все объяснит.

      – Странно. И что же ты смог объяснить?

      – Ничего! Мне кажется, он просто хотел, чтобы об этом деле стало известно тебе, но не захотел называть твоего имени. Решил избрать в качестве посредника твоего адвоката.

      – Идиот!

      – В сущности, он поступил правильно.

      – Все равно идиот. За что он пристрелил этого бедолагу?

      – Подробности мне пока неизвестны. Если ты даешь мне «добро», я немедленно возьмусь за это дело.

      – И как можно скорее, Марк!

      – Мне кажется, твое присутствие будет не лишним.

      – Хорошо, я собираюсь. Заедешь за мной.

      – Понял. Скоро буду.

      Услышав отбой, Ирина бросила трубку на рычаги и встала с кровати. Сергей шумно заворочался, подминая под себя обе подушки, а когда сквозь сон понял, что место справа пустует, приоткрыл глаза. Ирина включила ночник, и Сергей тут же прикрыл лицо ладонью.

      – В чем дело? Который час? – едва внятно поинтересовался он.

      – Рано еще. Начало четвертого.

      Ирина сняла ночнушку, влезла в шлепанцы и, шаркая по паласу, направилась в ванную. Сергей в спину спросил:

      – Куда ты собралась?

      – Сейчас за мной приедет Руднев. Антона арестовали.

      – Какого Антона? – Сергей никак не мог отделаться от сна и все еще туго соображал. – Начальника твоей службы безопасности?

      – Какого, к черту, начальника! Антона – моего брата.

      Сергей сразу перестал подминать под себя подушки и приподнял голову.

      – Что он опять натворил?

      – Дело серьезное.

      – Мне поехать с тобой?

      – Нет необходимости, я с Марком.

      В ванной она привела себя в порядок. Она умела делать это быстро – научилась за последние годы, и теперь ей казалось странным, как раньше она позволяла себе тратить на это долгие часы. Впрочем, раньше и косметика у нее была не лучшего качества, даже после крошечной чашки кофе приходилось заново подводить губы помадой, а уж о той дешевой туши для ресниц, которая через полчаса осыпалась черными крупинками, образовывая под глазами большие темные синяки, она всегда вспоминала с содроганием. С той поры изменилось многое, косметическая промышленность не стояла на месте, да и контуры для губ Ирина, ничтоже сумняшеся, сделала «вечными» – нанесла татуаж в салоне красоты, вычислив, что тем самым сэкономит себе массу времени, однако до сих пор не могла избавиться от привычки время от времени украдкой смотреться в зеркало, проверяя, в порядке ли у нее губы и не появились ли под глазами прежние «синяки». Одно время она испытывала сложности с прической, а когда поняла, что длинные волосы требуют слишком тщательного ухода, безжалостно отрезала темно-русую груду волос и, после краткого обсуждения все в том же салоне