Скакуны зеленых лугов. Ловец бурь. Георгий Агафонович Константиниди

же говорил, сработает, – улыбнулся Тюр, готовясь ударить в гонг молотком.

      – Нам повезло, что ты неплохо изображаешь ворчливый тон.

      – Это да, – Тюр резко ударил в гонг. – Общий сбор! Общий сбор! – закричал он.

      И почти сразу из казарм вылетели стражники, одетые в голубые халаты и каски, держа на изготовке новейшие луки.

      – Учения! Учения! Праздничный салют! – закричал Тюр.

      – Может, не надо, – слабо пробормотал Бальдр.

      Но было поздно. Все стражники направили стрелы вверх, и над Белерофом появились яркие вспышки света. Все были так ошарашены действием, что не заметили, как два пегаса перелетели через главные ворота и почти сразу затерялись в толпе граждан гуляющий возле дворцовой стены.

      Когда необычный салют прекратился, командиры стражи вместе с королем устроят выговор дозорным за то, что оставили пост, и им воспользовались шутники. Эмир будет ругаться по поводу безответственного поведения Тюра. А Фрея – тихо посмеиваться, вспоминая, какие шутки вытворял ее король в молодости, и размышляя о том, что делают ее дети в городе.

      А Тюр с Бальдром делали многое. Они прогулялись по рыночной площади, на которой продавали свистульки и сухофрукты за двадцать галлов14 и где вещали самопровозглашенные революционеры.

      – Долой страх! Выпустим наш внутренний гнев! – кричали они. – Давайте нападем на лошадей, пока те еще не ведают о нашей силе! Давайте вместе расскажем истинную историю Белерофа, а не вранье, что рассказывают в школах и научных трудах горе-философов! Давайте низвергнем якобы-божественное благословение, которое позволяет Белерофу парить над грешной землей! Долой короля Эмира!

      Они были одеты во все темное, даже оперение крыльев окрашено в черный цвет. Возле трибуны собиралось множество пегасов. Они с интересом слушали речи тех, кто называл себя «Воронами». Тюру эти речи нравились. Он считал их доказательством того, что хоть кто-то понимает, как Белероф загнил.

      А вот Бальдру это все было не по нраву.

      – Как ты можешь такое слушать? – спросил он брата, когда тот воровал несколько старых покрывал с прилавка для выпечки.

      – А что, разве они не правы? – ответил Тюр, накидывая на себя пропахшую грязью ткань, другую дал Бальдру.

      Тот, накрываясь простыней, сказал:

      – Тюр, они говорят о войне. Нет, даже не о войне, о бойне! И о возможном свержении Эмира.

      – Отец держит власть копытами довольно крепко. А «Вороны» пытаются добиться правды. Папа рано или поздно это поймет.

      – Война не может быть правой!

      – Ты забыл о тех птицах, что летели сюда? Или ты забыл об агийвцах? – Тюр говорил это назидательно, словно наставлял брата на верный путь.

      – Как раз не забыл. Я согласен, что угрозы есть, но если мы начнем воевать бездумно, то можем подвергнуться куда более серьезной опасности, чем внешние враги.

      – Например? – принцы, одетые в старые балахоны, пробиралсиь сквозь толпу все дальше от рыночной площади к святым местам.

      – Например, угрозе внутренней гражданской войны. Все

14

Галлы – валюта пегасов. Один галлий равен двести рублей.