Подтексты. Евгения Ушенина

чтобы зов был услышан.

      Развернётся колесо, не спеша,

      Нам давая не единственный шанс,

      Вздрогнет радостно ворона-душа

      И взметнётся с асфальта на крышу.

      Меж деревьев, над домами кружа,

      Очеркнёт пером, как след от ножа,

      Наших слабостей оскал обнажа,

      Перед бурей усилит затишье.

      Окна скользкие от пота визжат,

      И не страшно, на гашетку нажав,

      Расстрелять себя до дна, до гроша,

      Оставаясь шрифтом на афише.

      И так часто не туда добежав,

      И так глупо номера растеряв,

      Не поймав ни одного миража,

      Не допишем наших дней восьмистишья.

      «Когда листва моя истлеет…»

      Когда листва моя истлеет,

      померкнет надо мной звезда,

      я узловатым отраженьем

      в пруду и чайкой в проводах,

      в чужих руках пустой страницей,

      вчерашним небом ноября,

      я в черепах квартир, в глазницах

      заброшек не найду себя.

      И став наивным первым снегом,

      рисунком линий на руке,

      качаю воробьёв несмелых,

      в промёрзших веках, в гамаке.

      Я на свету чужих событий

      стеклянным отзвуком дождя,

      прозрачным кадром, тонкой нитью

      истосковался без тебя.

      Я стану кожей океана,

      солёным ветром на губах,

      строкой сожжённого романа,

      нелепым ангелом в цветах,

      я представляю не природу,

      под холм ложатся тени слов,

      я жду весну, я жду свободу

      и не вступаю в бой часов.

      «Вот полдень в сентябре – ни холодно, ни жарко…»

      Вот полдень в сентябре – ни холодно, ни жарко,

      Твоё отсутствие присутствует везде.

      Ни радости не рад, ни жалости не жалко —

      В притихшей комнате, в тоскующем дожде.

      Твоё отсутствие прикинулось подругой,

      Углы считает сутки напролёт,

      Сидит без цели, на балконе курит,

      То память штопает, то нервно петли рвёт.

      Приду с работы, скрипнет дверь входная,

      Вздохнёт на плечиках с цветочками халат.

      Я вроде жив, но точно ли не знаю…

      В потёртой чашке плёночка от чая,

      На полке пыльный фотоаппарат.

      Постель нагреет болью – отодвинусь,

      В груди гудит, клубится скорбный ком.

      Который год я множу ноль на минус —

      Твоё отсутствие переполняет дом.

      «Помнится было. 3×4…»

      – Помнится было. 3×4

      Комната, ночь, окно.

      Кажется, мы друг друга любили…

      – Кто его знает? Было темно.

      Музыка – старенький хлорвинил…

      – Тополь в окне, а в порту суда…

      – Кажется, было… но с кем-то другим.

      – Не было этого никогда!

      Кажется, минула сотня лет,

      Ты приходила сюда одна.

      – Не было этого, слышишь, нет!

      Тополь всё тот у того окна.

      Нет ни утрат, ни пустых обид,

      Музыка