Здесь, в темноте. Алексис Солоски

и отгрызли кусок двигателя. Они оставили внутри куриные кости. Послушай, ты сделала все, что могла: поговорила с его невестой, помогла детективу. Если хочешь знать больше, можешь спросить людей из American Stage. Вероятно, он был именно тем, за кого себя выдавал, делая все, что в его силах, учитывая обстоятельства, и как только он сбавил скорость и отдышался, просто на некоторое время уехал из города. Если это тебя расстраивает, просто забудь об этом.

      – Роджер, когда это я уходила со спектакля в антракте?

      Бармен приносит мой напиток и протягивает руку, чтобы увеличить громкость в плейлисте K-pop.

      – Ты вообще где? – уточняет Роджер. – В Сеуле?

      – Да, Роджер. Сегодня утром я села на рейс Korean Air. Но я вернусь как раз к занавесу спектакля по Брехту. Разговор со следователем выбил меня из колеи, понимаешь? Я зашла в бар в Чайна-тауне, чтобы выпить чего-нибудь покрепче.

      – Господи. Который час? Ты сказала, что сокращаешь потребление, малыш. Мы говорили об этом.

      – А ты сказал, что перестанешь называть меня «малыш».

      – Ты нужна мне в форме. Иди домой. Протрезвей. И перестань изображать детектива, ладно? Вместо этого сосредоточься на Пулитцеровской премии за критику. Не забудь сказать комитету, что своими успехами ты обязана мне.

      – Это то, что мне нужно, чтобы наконец получить работу? – спрашиваю я, морщась, даже от этого вопроса.

      – Работаю над этим, Вив.

      Я допиваю водку и медленно бреду на север, позволяя своему разуму развеяться на фоне мрачных серых зданий, тротуаров и неба, пока сама не становлюсь серой, ходячей тенью. Но мысли о Дэвиде Адлере засели крепко. Поэтому я покупаю сэндвич с кусочками сыра в магазине на углу и тайком проношу в читальный зал библиотеки на Второй авеню, пряча обертку и большую часть бутерброда, устраиваюсь где-то в отделе самопомощи. И затем, в поисках единственной зацепки, которая у меня есть, и настолько одурманенная водкой, что вообще не задаюсь вопросом, зачем я за ней гоняюсь, принимаюсь искать в своем телефоне веб-сайт Performance Presenters. Найдя имя директора по организации мероприятий – Фэй Тиммс. Эту женщину я помню по деловому ужину, состоявшемуся несколько лет назад – белокурые волосы, кожа, как гофрированная бумага, блузка с высоким воротом, застегивающаяся сзади на пуговицы. Отправляю короткое электронное письмо, в котором сообщаю, что со мной связались по поводу участия в работе группы критиков, и мне интересно, назначила ли она дату. Затем я приступаю к подборке музыкальной критики шоу. Звуковой сигнал оповещает, что Фэй ответила. На конференции не запланировано подобных дискуссий, они не проводились уже целую вечность. Хотела бы я предложить такую дискуссию на следующий год? Есть ли у меня на примете координатор? Хотела бы я сама выступить координатором?

      Едва доверяя своим пальцам, я отправляю ей короткое сообщение о том, что, должно быть, ошиблась и что подумаю над ее предложением. Нажимаю «отправить» и направляюсь вглубь библиотеки, чтобы посмотреть номер American Stage.

      Обычно я отправляю электронное письмо или текстовое сообщение,