Мрачное новобрачное. Морана

друг, – мялся Александр.

      – А ты мой не первый, – похвасталась Туна. – До тебя я дружила с нерпой. Она иногда подплывала к берегу ради меня и рассказывала, какой мир большой и интересный.

      – Ты разговаривала с нерпой? – удивился Сашуля.

      – Ну да, – кивнула Фортуна. – А ты никогда, что ли?

      Александр не моргал:

      – Ты точно сирена. Я уверен.

      – Нет.

      Сашуля отмахнулся:

      – Ладно. Это сейчас неважно.

      – А что важно?

      – Ничего. Иди веселись.

      – Я теперь не могу, – возразила Туна. Она чувствовала, что хороший друг остался бы. Но Александр вдруг закрылся и отказался разговаривать. – Хорошо, – подбоченилась Фортуна. – Я схожу, одним глазком посмотрю, что там происходит и вернусь. А ты пока стань обратно болтливым.

      – Нам бы лучше вообще не разговаривать. – Александр указал на спящего Здухача.

      – Ты сам начал, – напомнила Фортуна. – А теперь говорить не хочешь. Почему?

      Сашуля отводил взгляд. «Лес очень интересный», – подумала бы Туна, но она осмотрелась и ничего примечательного не обнаружила. Она постояла еще немного. Александр ничего не сказал, и Фортуна решила оставить его в гордом молчаливом одиночестве. Чем бы, начиная разговор, он не планировал поделиться, очевидно передумал.

      Туна лишь из вредности самостоятельно пересекла ручей. Скользкие камни не убили ее – счастье. Дальнейший путь был легким. Фортуна все чаще натыкалась на живность. Не все из встреченных походили на людей. Туна толком не знала, куда идти, ведь ей неизвестно, как проходят свадьбы, поэтому спросила у женщины покрытой мхом, где место сбора. Та увязалась за Фортуной, поэтому она часто оборачивалась и не заметила, как врезалась в мужчину, почти деда. В волосах и бороде шишки. Он вдруг толкнул Фортуну, и она завалилась на траву. Женщина, кусками покрытая мхом, провожала убегающего взглядом.

      – Ты ж! Ревнивец. Зачем приперся на чужую свадьбу?! – Фраза улетела вслед бегущему.

      Спину того поглотили ветки елей. Туне казалось, произошло что-то из ряда вон. Она уставилась на ругающуюся:

      – Простите, а что с ним?

      – Да, это леший. Раньше за Ягой ухлестывал, плохо они разошлись, – бормотала женщина, собиравшая подол длинного платья, напоминавшего водоросли.

      Лишь когда та приблизилась к Фортуне, стало ясно, что платье и состоит из травы, мха, да тины.

      – А вы кто? – полюбопытствовала Туна.

      – Аксинья, а вы?

      – Фортуна, – представилась девушка. – Но я про другое. Какая вы нечисть?

      Женщина оскорбленно задрала подбородок и пошла прочь. Фортуна закатила глаза. Вот к чему она никак привыкнуть не могла это к тому, что вечно, если назовешь что-то своими именами, все оскорбляются.

      – Я не имела в виду, что нечисть, это плохо, – оправдывалась догоняющая.

      – Люди так обычно выражаются, – выпалила оскорбленная и остановилась. – А вы разве не на торжество направлялись?

      – На торжество, – сказала Фортуна.

      – Так чего же вы за мной идете? – сказала женщина.