Женщины моей мечты. Исаак Штокбант

Вы свободно говорите по-русски, господин Казанова.

      Казанова. Это большой комплимент для меня, Ваше Величество. Я занимаюсь литературой, искусством, изучаю музыку и нравы разных народов.

      Екатерина. Я вас не задерживаю, кавалергард Зиновьев. Вам, наверное, не терпится на танцы.

      Зиновьев. Как будет угодно Вашему Величеству.

      Орлов. Кланяйся любезной тетушке, Степан. Да не опаздывай на службу.

      Зиновьев. Исполню все в точности, ваше сиятельство. (Уходит.)

      Екатерина. Давно ли в России, господин Казанова?

      Казанова. Я оставил свое палаццо в Венеции полгода назад. Но два месяца я провел в Париже. У меня были беседы по некоторым вопросам философии с господином Вольтером.

      Екатерина. О, это должно быть очень интересно! Я надеюсь вас видеть, господин Казанова, у себя во вторник, в восемь часов. Вы мне расскажете о ваших встречах с господином Вольтером.

      Казанова. Я буду счастлив быть у Вашего Величества во вторник, в восемь часов вечера.

      Екатерина. В восемь часов утра, господин Казанова. Я встаю в шесть, а в восемь начинаю приемы. Мы будем вести беседу за чашкой кофею.

      Орлов. Только позавтракайте перед этим, синьор Казанова. Государыня пьет кофий натощак и без всяких сладостей.

      Казанова. Беседа с Ее Величеством сама по себе уже сладость и не нуждается ни в каких добавках.

      Екатерина (смеется). Учитесь, граф, куртуазному разговору.

      Орлов. Мое обучение проходило в казарме, государыня. Но и я могу поучить господина Казанову кое-чему. Артиллерийской науке, например, или искусству фехтования.

      Екатерина. Ах, Григорий Григорьевич, видать, вы сегодня плохо выспались! Нравится вам этот сад, господин Казанова?

      Казанова. Нравится. Особенно деревья и пруд.

      Екатерина. Говорят, версальские сады лучше.

      Казанова. Действительно. Благодаря своим фонтанам.

      Екатерина. Фонтаны у нас будут. А как вам нравятся статуи вдоль аллей?

      Казанова. Не буду лукавить, Ваше Величество. Статуи не самой лучшей работы. Аполлон совсем горбатый, а Венера худа. Что касается надписей, то их поместили, чтобы обманывать невежду. Улыбающаяся фигура почему-то носит имя Гераклита, плачущая обозвана Демокритом.

      Екатерина (грустно вздохнула). Вы правы, господин Казанова, мою бедную тетушку обманули. (Орлову.) Закажи, Григорий Григорьевич, подлинные работы у итальянцев.

      Орлов. Так ведь и итальянцы надуют, государыня. Лучше уж у греков.

      Екатерина. Я сама знаю, господин Казанова, что эти статуи и надписи ничего не стоят. Мы их заменим. Надеюсь, что в России вы видели менее смешные вещи.

      Казанова. Ваше Величество, то, что может возбудить смех в вашем государстве, нельзя даже сравнить с тем, что приводит в восторг иностранцев.

      Екатерина.