Последний приют. Виктория Денисова

приятель Вайти Вудман по прозвищу Дятел. Но вот что я тебе скажу. У меня есть это, – Расти достает изо рта сигарету, показывает мне, а потом с удовольствием затягивается. – И я ценю это, Барни. О, никто и представить себе не может, как я это ценю. – Ты ведь знаешь зачем я говорю это тебе, парень, – он тычет костлявым пальцем мне в бедро. – у тебя все есть, Барни. Все, чтобы наслаждаться этой чертовой жизнью. Так что убери эту кислую мину с лица и вези меня в сраную палату. Я поступаю как он велит и качу его ко главному входу по тисовой аллее, которую Расти Пикет, обдает клубами сигаретного дыма и раскатами непристойных песен.

      Помимо всех описанных мной узников нашей мрачной обители, здесь живут еще мистер Бикет – старик с навязчивой идеей спасения всех собак этого мира. Его свезли сюда по решению суда из-за жалоб соседей, когда он притащил к себе в каморку огромную стаю лающих псов. Мистер Свански – тридцатилетний парень, считающий себя перепелкой. Боб Ливингстон с воображаемым другом Рони и, страдающий манией величия Арни Сьюэт. Таков первый мужской этаж лечебницы для душевнобольных Грин Пайпс.

      На втором этаже обитают дамы. С уже упомянутой мной выше миссис Пински соседствует Дана Карлайл – пожилая леди, некогда блиставшая на экранах в таких картинах как "Не делай этого, Минни", "Звезда залива" и "Страшные тайны Энди Блископа". Вы можете сказать, что никогда не слышали о таких фильмах, но, умоляю, не сообщайте этого мисс Карлайл. Быть звездой эпизодический ролей в третьесортных кинолентах стало настолько не выносимо для бедной женщины, что она создала свой воображаемый Голливуд, и как следствие оказалась в Соснах.

      Рядом с Пински и Карлайл живут миссис Корвелл и миссис Финчер. Первая -сварливая старушенция, без видимых нарушений психики, если не считать таковым вечное брюзжание. Миссис Финчер же находится во власти идеи, что ее хотят убить. Она не знает точно кто именно – правительство, спецслужбы, организованная преступность, – но кто-то точно покушается на жизнь Эмили Финчер.

      Третья палата по коридору отведена двум еще довольно молодым женщинам. Тридцатипятилетняя Дафна Норман, служившая когда-то секретаршей в Эштон Хроникал пыталась свести счеты с жизнью, после того как жених расторг с ней помолвку. Спустя время мисс Норман определили к нам, и теперь бедняжка плачет в подушку практически круглосуточно. Клянусь, если бы руководство лечебницы пригласило представителей Книги Гиннесса, рекорд по рыданиям был бы в кармане у Дафны. Кроме всего прочего мисс Норман является единственной пациенткой Сосен, не покидающей свой палаты. Возможно, это связано с тем, что ни в холле, ни в столовой нет подушек, в которых можно было бы власть нареветься.

      Соседка Дафны Норман – тихая и кроткая Салли Поуп. Пятнадцать лет назад ее новорожденная дочь умерла от кори. Безутешная мать так и не смогла справиться с горем. Обычно миссис Поуп расхаживает по коридорам клиники, напевая колыбельную, завернутой в простыню кукле, с которой