Возвращение жизни. Николай Иванович Голобоков

почти игрушечных скульптурок – перекличка с детством, были разные, – животные, птицы, дети с удочками, и…вдруг, такое.

      Выдал.

      Корова.

      И, пацан…

      Сидит, под коровкой согнулся калачиком…

      Обхватил колени руками и голова на коленках.

      Потом спрашивает,

      – Иван Николаевич, Голова не держится,

      – У кого?

      – Твою, мама с папой прицепили хорошо.

      – Нука, поверти влево вправо. – Нет, всё нормально. Хорошо держится.

      – Да. Нет не у меня, у моего монумента.

      – Да ты шею сделал как у гуся, куда ему такая.

      – Не могу.

      – Каркас нужен.

      – Вон проволочка, – три кусочка и порядок, три проволочки…

      – Нет. Я сэкономлю, две поставлю…

      – Витя Панков

      – Ты что пришёл учиться или экономить?

      – Шишков…

      – Учиться экономить.

      А Рулёв Коля подвёл черту…

      – Головой тоже нужно работать.

      – Шевелить шариками.

      *

      – Ну, дорогой, такое смастерил, прямо композиция, тема.

      – Таак, посмотрим. Послушаем, почему вдруг он очутился под коровой. Кто там примостился так уютно.

      – Ты это?

      – Да?

      – А чего это вдруг туда залез, под коровку?

      – Она просила?

      – Бурёнка. Да?

      И смех и слёзы, конечно не натуральные, но огорчение было, все притихли. Успокоились, и он тогда рассказал просто и быстро.

      … С родителями отдыхали в деревне и ходили за грибами, далеко от дома. Пошёл дождь. Очень сильный, и они, конечно промокли. А стадо коров, спокойно стояли и ничего, не боялись промокнуть и раскиснуть как дорога в деревне, и они поскорее вернулись домой, а потом.

      Потом, когда уже были дома, прочитал рассказ, американца, а таам. Ух, история. Надо же, говорил он, какие в Америке умные коровы, умнее своих хозяев.

      … Тоже, там, был сильный дождь, даже с градом, а пастушок не был готов и просто сел на травку, согнулся калачиком и просил только громовержца, и Бога, что бы дождь скорее кончился. А он, холодный, резкий лил и поливал. Мальчик только молился, что бы скорее согреться и как то спастись от такой напасти.

      … И, вдруг он почувствовал, услышал, что дождь ещё шумит, хлещет, а ему ничего, не так долбает по ладоням, которыми он прикрыл голову, и пронизывает всего насквозь. Мало того ещё и согрелся. Потеплело. Он ещё раз прочитал молитву и открыл глаза. Пахло молоком и коровкой, и, и увидел, ноги, копыта, а потом понял, что это ноги бурёнки. Она стояла над ним и мягко жевала. Это он знал, пережёвывала пищу, это у них такое устройство, или привычка смаковать любимую травку по второму разу. И, странное, рассказал Витя Панков, задумчивый и умница, был сильно удивлён таким поведением коровы. Как это она догадалась и вообще думает. Да ещё так, – думать и помочь в такой опасности ребёнку.

      Восторгов было конечно много, шум, обсуждение, всем косточки перебрали воспоминаниями и всякими случаями. Особенно, когда бодаются и коровы, и бычки и, конечно козлики. Хоть