Та, что тебя хранит. Алёна Берндт

лечить умеет малышей. Как и чем, никто не знал, а только и испуг проходил, и животик болеть переставал, а ведь Лерка просто пела песенки, тихо баюкая на руках младенчика. Пела песенки на незнакомом ей самой языке…

      В тот день она взяла Анютку на руки и чуть не упала. Хорошо, что Люда её успела подхватить. Темнота накрыла её, с головой утопив в чёрной тягучей жиже, будто разлитой в воздухе.

      – Люд, прости! Я, видимо, сама приболела, – Лерка отдала малышку матери и поспешно ушла домой.

      «Скоро всё закончится…. А мы тебя предупреждали…» – услышала Лерка, словно кто-то беззвучно шепнул у неё в голове.

      Летним вечером, глядя в пустой и отсутствующий взгляд её мужа, смотрящий словно сквозь неё куда-то вдаль, Лерка поняла, что это правда – для неё скоро все закончится.

      Отчего-то ей было стыдно. Стыдно показать свою слабость, уязвимость и признаться мужу, что ей плохо и она, наверное, скоро умрет.

      Лерка проглотила в горле горький ком и тихо сказала мужу:

      – Пойду, схожу до дальнего магазина, который до одиннадцати работает. Надо кое-что купить.

      Васька, казалось, и не услышал её слов, но кивнул в ответ, не отрывая глаз от своего телефона. В последнее время их вечера проходили именно так, вроде бы в одной квартире, а все же врозь.

      Сиреневый летний вечер был тихим и свежим. Лерка шла по тропинке меж раскидистых кустов акаций к озеру.

      Ничего ей в магазине не надо было, и она использовала этот предлог просто, чтобы выйти из дома без лишних вопросов от мужа.

      Глава 3.

      Вода всегда успокаивала её, дарила ей покой и силы. Огромное зеркало озера на краю поселка отражало вечернее небо и закат, лёгкая рябь пробегала изредка по тихой глади.

      Лерка сняла босоножки и, усевшись на небольшой мосток, опустила ноги в воду. Вода приняла в себя её боль, мягко обняла и качнула.

      «Не грусти…. Не грусти…. Мы с тобой, с тобой…» – будто кто-то шепнул в голове.

      «Ну вот, уже и галлюцинации подвезли, – с горькой усмешкой подумала Лерка и вздохнула, – Наверное, это опухоль какая-то в мозгу, потому и блажится всякое. Надо бы провериться может… Но зачем…»

      Домой она вернулась, когда уже совсем стемнело. Тихо скользнула Лерка в квартиру, умылась и прокралась в спальню. Муж спал. Или делал вид, что спит, но не шелохнулся, когда Лерка тихо улеглась на свою подушку.

      Лёгкий ветер шевелил тюль, и Лерка лежала, слушая размеренное дыхание мужа и звуки летней ночи, разлитой за окном. Сон не шел к ней, думы разрывали голову, тоска заполняла все тело.

      Лерка осторожно, чтобы не разбудить мужа, положила свою горячую руку на его плечо. Васька улыбнулся во сне, и Лерка тихо заплакала, ей подумалось, что приходит время прощаться с тем, кого она любит больше жизни… Муж обнял её, прижав к себе, и что-то прошептал во сне. Сейчас, ночью, он снова был тем, кого она когда-то полюбила на всю свою жизнь.

      Утро всё вернуло на свои места. Они молча пили кофе за завтраком, перекинувшись только парой фраз. Васька, бросив жене стандартное «Пока»,