Измени меня. Если хочешь. Виктория Миш

староста Даша делала обход с бокалом вина в руке. Присаживалась за каждый столик на пять минут, жаловалась на духоту и обещала, что скоро начнутся танцы. Чокалась бокалами и шла дальше, обходя всех по кругу.

      Музыканты вышли на низенькую полусцену и уже настраивали аппаратуру. Я сверилась с часами – без пяти восемь. И вправду, скоро все дойдут до нужной кондиции и… начнутся танцы.

      Даша грозилась отдельно записать в черный блокнотик тех, кто обещал и не пришел.

      – Я не дозвонилась только до Ксении Латыниной. Она сменила номер полгода назад и с нашими не общается. Говорят, стала большой шишкой. Но подробностей не знаю… Зато написала Артуру Пономареву по мессенджеру, – доверительно сказала она после того, как мы выпили на брудершафт. – Он стал дипломатом и сейчас где-то в Африке. Ребята говорят, что еще год там просидит. Где-то на островах… Элитная Африка. Понимаешь?

      Я, разумеется, не понимала. Поэтому Даша принялась пространно объяснять:

      – Есть бедные страны, где опасно находиться. Туда попасть никто не хочет. А есть Сейшелы и иже с ними. Вот туда отправляют только по блату. А у Артурчика мать работает где-то в той же структуре. Вот он и выбил себе острова… Там такие пейзажи – закачаешься. Вот, смотри… – Мне под нос сунули телефон с фотографиями а-ля реклама шоколадки Баунти. – Тепло и дешево все. Он обещал привезти местную водку – ее аналог. И прийти через год на встречу.

      – Думаешь, кто-то захочет снова с нами встретиться? – усмехнулась я.

      – Конечно! Кстати, что-то мы все о других да о других… Расскажи, как сама поживаешь? Слышала, ты финансовым аналитиком стала.

      – Ну да… Почти. Я выучилась, проработала два года, потом в декрет ушла. А как вышла – то устроилась менеджером в корпоративный отдел.

      – М-м… И сколько у тебя детей?

      – Двое. Аня и Илья.

      – А муж тот же? – Даша мне вдруг подмигнула. Я не поняла этой ее игривости и честно призналась:

      – Ну да. Мы до сих пор вместе. С Андреем. Все так же…

      Признаться в том, что мы год назад развелись, язык не повернулся. Это было бы… как удар под дых. Да и я сама не развелась бы до сих пор и была бы замужем, если бы не тот случай…

      А уж признаваться Дашке, объяснять, почему мы развелись, рассказывать то, от чего до сих пор больно колет в сердце, мне не хотелось. Это однозначно бы испортило вечер!

      Дашка всегда топила за семейственность, верность и уважение между партнерами. Поэтому и была разборчива смолоду. В школе она ни с кем не встречалась. А вот с будущим мужем познакомилась, как и я, в институте.

      Я пыталась вспомнить, публиковала ли наши семейные фото в сети. Вроде нет. Во «Вконтакте» и «Одноклассниках» я боялась «сглазить» свое семейное счастье и публиковала только свои фото. Потом и вовсе все поудаляла, оставив пейзажи и смешные картинки.

      Сейчас же, в тридцать два года, изредка пользовалась только одной синей соцсетью. «Одноклассники» мне опротивели из-за рекламы, каких-то подозрительных лиц, лайкающих мои фото. Да и в целом сеть показалась неудобной, и я лет семь