Не его Золотая девушка. Рейчел Джонас

я с ней общался. Но теперь все, что я знаю, как будто не сходится.

      Ничего не понимаю.

      Я наклоняюсь вперед и хватаюсь за голову. Братья молчат. Они понятия не имеют, каково это – сомневаться, не испортил ли я все только потому, что отец снова играл со мной в игры разума.

      – С ума не сходи только, – сурово произносит Дэйн ровно тогда, когда нужно.

      – Давайте вернемся к видео, – вмешивается Стерлинг. – Тут есть связь? Ты слил его, чтобы отомстить за то, что Вин тебе сказал?

      У меня внутри все скручивается в узел.

      – Нет, – вздыхаю я. – Это был не я. Паркер – единственная достаточно долбанутая сучка, способная вытворять подобное дерьмо.

      Я не смотрю на парней, но прекрасно представляю, какими взглядами они меня награждают.

      – Черт, я так и знал, – кипит Стерлинг.

      – И почему мы до сих пор не сдали эту сучку? – вопрошает Дэйн.

      – Потому что все не так просто.

      Я снова чувствую на себе их осуждающие взгляды.

      – Почему, черт возьми, нет? Она обманула тебя, теперь надо обрушить ад на ее голову. Для меня это звучит офигеть как просто, – рассуждает Дэйн. Он взвинчен, как будто на кону его имя. Не мое.

      – Я не могу настучать, потому что она знает, – отвечаю я, уже чувствуя себя поверженным.

      – Знает что?

      Я поднимаю голову как раз в тот момент, когда Стерлинг задает свой вопрос. И после того, что я говорю дальше, он бросает на меня понимающий взгляд.

      – О Кейси. От Кейси, – уточняю я, прежде чем они успевают спросить, кто, черт возьми, мог рассказать Паркер Холидей хоть что-то.

      В ответ тишина. Затем оба садятся подумать: один – в кресло у окна, другой – на пол, прислонившись спиной к стене.

      – Проклятье, – вздыхает Стерлинг, наконец-то осознавая.

      – Если я расскажу про слив видео, она расскажет всем, что знает обо мне и Кейси. Начиная с отца Кейси.

      Оба понимают, почему для меня это полный отстой.

      – Проклятье, – повторяет Стерлинг.

      Мы сидим, не произнося ни слова, пока они осознают весь масштаб этой гребаной ситуации. Дэйн ерзает в кресле, полностью завладевая нашим со Стерлингом вниманием.

      – Ты был не единственным, кто рано узнал, кто такой Вин на самом деле. Мне было десять, – признается он. – Это случилось, когда мама уехала домой на неделю. Он нашел няню, чтобы присматривать за нами.

      На его лице появляется невеселая ухмылка.

      Я помню ту неделю и «няню», которую взял на работу наш дерьмовый отец. Все, чтобы мы не лезли к нему, пока он ни хрена не делал.

      – Однажды ночью я не мог уснуть, поэтому встал, чтобы попить воды. По дороге на кухню я услышал странные звуки, доносящиеся из одной из ванных комнат, – продолжает Дэйн. – Недолго думая, я вошел и поймал их. Он нагнул ее над раковиной, брюки были спущены до лодыжек.

      Я не должен удивляться, что у Дэйна есть своя история, но удивляюсь. Очевидно, я не единственный думал, что лучше защитить братьев от правды.

      – Он и тебя подкупил мороженым? – спрашиваю