Не его Золотая девушка. Рейчел Джонас

почему я знаю, что он яростный защитник. Однажды он сломал нос парню за то, что тот исподтишка лапал меня на вечеринке. У Рикки взрывной темперамент, такой, какой редко встретишь; я готова поспорить, что всю дорогу до стадиона он был красным как рак. Возможно, отчасти потому, что было задето его самолюбие – я была с кем-то другим. Но дело не только в этом. Рикки не плевать, а еще он знает, что мне больно.

      На это раз все намного хуже.

      Раздается звонок его телефона, и Рикки впивается взглядом в экран. За сегодняшний вечер проклятый мобильник звонил раз пятьдесят. Мне даже угадывать не нужно, кто ему названивает.

      – Прости, что выдернула тебя. Пол, наверное, разозлился, что ты ушел, – тихо говорю я.

      Я вижу его силуэт, очерченный бледным флуоресцентным светом, льющимся из фонаря за окном комнаты.

      – Все в порядке. Я просто кое-что не доделал, и теперь он меня достает. Дел было… невпроворот.

      Ох уж эти его дела.

      Знаю я, какие это дела. У меня от них сердце замирает. Он стал чаще бывать на улицах, выполняя приказы своего дядюшки, подвергая себя риску. Я поняла это, когда Рикки снял футболку, прежде чем пойти принять душ прошлой ночью. За пояс джинсов был засунут пистолет, а на спине красовалась новая татуха. Череп, сжимающий в зубах окровавленную розу, – благодаря цветам и оригинальному эскизу, рисунок показался мне одновременно и красивым, и трагичным. Над ним виднелись слова, которые я уже слышала раньше.

      «Justicia en la vida. Justicia en la muerte».

      Справедливость в жизни. Справедливость в смерти. Принцип, которого придерживаются те, кто замешан в «бизнесе» семьи Пола.

      Больно видеть эти слова, навеки запечатленными на коже Рикки. С тех пор, как мы расстались, он еще глубже завяз во всем этом дерьме. Ему будет намного труднее выбраться, если для членов семьи это вообще возможно.

      Я решаю не говорить о его дяде, ведь это непременно приведет к ссоре. У меня нет на это сил. Поэтому я просто лежу, неподвижно и тихо, пытаясь убедить себя в том, что кошмар, в котором я живу, нереален.

      Майк не заядлый алкоголик.

      Мама не сбежала и не забыла о нас со Скарлетт.

      Хантер не в тюрьме.

      Рикки не пошел по плохой дорожке.

      А я только что не запутала свою жизнь еще больше.

      Когда же я проснусь? Когда закончится этот дурной сон?

      – Этого не случится.

      Я поражаюсь, когда Рикки произносит эти три слова, как бы отвечая на невысказанный вопрос. Затем я понимаю, что он разговаривает по телефону.

      – Я и с первого раза понял. Говорил же, не о чем переживать.

      Прежде чем я успеваю уловить суть разговора, он заканчивается.

      – Снова Пол? – спрашиваю.

      Раздается долгий вздох, а затем Рикки отвечает:

      – Кто ж еще?

      На секунду меня охватывает чувство вины. В конце концов, Рикки бросил все, чтобы быть здесь со мной. Но потом я вспоминаю, от чего я его оторвала, и мне больше не так совестно. По крайней мере, пока он здесь, я знаю, что он в безопасности.

      Молчание между нами затягивается,