Палач. Найти себя. Ева Шембекова

ближе они подходили, тем мрачнее и беспокойнее становилось на душе у палача. Когда он сидел на берегу лесного озера, ему было хорошо и спокойно. Но теперь вновь тяжким грузом навалилось сомнение. Противоречивые чувства терзали душу. Страх, презрение, ненависть, желание забыть все и забыться, сделать, что угодно и поверить в любую ложь, лишь бы закончились, наконец, эти мучения. Но он понимал, что приняв ложь и вернувшись к прежней жизни, он станет снова бессловесным и послушным псом Императора, натасканным убивать тех, на кого укажет хозяин. Псом он быть не хотел. Хотел вновь обрести собственную волю. Хотел жить и радоваться этой жизни. Или уже не хотел? Наконец, впереди, показалась таверна, и Хэш неожиданно понял, что боится. Давно забытый им страх выползал из глубины души при мысли о том, что он останется один на один со своими мыслями и с Лабиринтом. Эри остановилась и смущенно улыбнулась ему.

      – Ну, до завтра, Даэнир? Ты, ведь, придешь завтра?

      – Наверное, приду, – кивнул ей Хэш.

      И неожиданно почувствовал жгучую страсть и желание обладать этой женщиной. Поддавшись искушению, он шагнул к ней и обнял, прижимая к себе. Желание близости вспыхнуло в крови, затмевая разум. Эриана слабо трепыхнулась и уперлась ладонями в его грудь.

      – Дан! Даэнир! Пусти! Что с тобой?!

      – Не хочу! Ты моя! – спросил он, крепко сжимая ее и ощущая пьянящий запах женского тела. – Ты моя, Эри?

      Её запах опьянял, словно наркотик. Сорвав с неё платье, Хэш прижал её к стене таверны.

      – Нет, Даэнир! Пусти! Я не хочу так!

      – Ты моя! – он впился в ее губы, заглушив стон, но Эри неожиданно вонзила зубы, прокусив ему язык, изо всех сил оттолкнула его и оказалась свободна. Отскочив подальше, она обернулась и с грустью спросила.

      – Я тебе только за этим нужна? Лучше бы ты исполнил свой долг и убил меня! По крайней мере, это было бы честно!

      И не дожидаясь, когда Хэш придет в себя, она скрылась в таверне. Еще некоторое время Хэш стоял, словно оглушенный, не понимая еще, что произошло. Где-то вдалеке раздался раскат грома. Приближалась гроза. Наконец, очнувшись, Хэш понял, что натворил. Медленно, еще не решаясь поверить в случившееся, он пошел прочь, сам не зная куда. Возвращаться домой не хотелось, и потому он просто брел по улицам города, натыкаясь на редких прохожих, словно слепой. Всю ночь он бродил так по ночному городу, пока не встретил одного из палачей. Его резкий оклик на время вывел Хэша из ступора.

      – Хэш? Ты что Зов не слышал, что ли? Верховный с тебя три шкуры спустит, если не поторопишься!

      Хэш рассеянно кивнул ему, и палач скрылся из вида. Остановившись в нерешительности, Хэш задумался. Не услышать Зов было невозможно. Впрочем, так же, как соврать шимаму или выжить, не выполнив Приказ. Впрочем, теперь Хэш слышал его. Вернее, чувствовал. Печать, сетью опутавшая все его тело, пульсировала в такт биению сердца и звала, звала. Опоздание грозило серьезным наказанием. Но почти сразу, же Хэш понял, что ему уже безразлично, что с ним будет. Он стоял посреди улицы, не обращая внимания на дождь, стекавший за шиворот. Весь мир рухнул и разбился на мелкие осколки. Эри