Когда муж исчезает ночью…. Андрей Широков

малявка твоя ровесница. Ну, максимум на год младше тебя. А ты- то сама тоже раньше курила. Поль, слушай. А как у тебя прошло детство?

      – Ха. Интересный вопрос, Коля. У меня можно сказать, что не было детства. Папа – толком со мной не жил. Родная сестра и брат – никогда не звонят и не спрашивают, где я, как я и жива ли я вообще.

      – А Вера Григорьевна, она – же тебя воспитывала?

      – Нет, Коля. Она меня не воспитывала. Бабушка и улица. Вот кто меня воспитывал. Мама, то с котами играла, то на работу рано утром уходила и поздно возвращалась. Это сейчас она в основном много не работает, но сейчас – я уже выросла. Хотя, мне скоро двадцать, а я этого не замечаю. Ладно. Пошли, погуляем с. Любой, посидим на детской площадке. Далеко никуда не пойду, у меня что- то башка болит. Просто жуть, какая- то, второй день подряд.

      – Выпей лекарство.

      – Давай.

      Проглотив таблетку, Полина какое- то время сидит за столом, а затем, мы идём к лифту. Кабина скрипит и открывает двери прямо перед нашими носами на восьмом этаже. Мы доезжаем до первого и выходим на улицу, гулять с. Любой.

      Дочь мирно сопит в колясочке, а Полина, усевшись на качели, начинает раскачиваться и смотрит на меня.

      – Коль, покачайся и ты.

      – А если Любка проснётся? Блин, Полин, ну несерьёзно.

      – Что несерьёзно? Что я, девятнадцатилетняя решила покачаться, а тебе – в двадцать четыре – несерьёзно?

      – Тебя подтолкнуть?

      – Не надо, спасибо. Я сама.

      Полина начинает медленно раскачиваться, и я тоже.

      – Слушай, а Вера и тётя Лена они хорошо с тобой общаются?

      – Да, что удивительно, я как ты помнишь одно время даже у них жила. Малая – вполне хорошо. И дядя Витя тоже. Ой- ой. Мама, голова кружится. Коль, слушай, если я свалюсь с качелей, вызови мне скорую или лучше сам отвези на улицу Приорова.

      – А чего там такого интересного- то?

      – Травматология, хотя, наверное, и на Шкулёва починят, чтоб далеко не ездить. Смотри, у меня тут шрам на руке.

      – Это когда ты с парнем подралась?

      – Ну да. Так и остался. Кхе-кхе. Блин, откуда кашель- то? Я курить уже давно бросила. Наверное, ещё не долечилась от поездки в деревню. Мама опять пластинку завела, мол, приезжай, я тут кормить тебя буду. Всё натуральное, своё. Спать, и есть будешь, мне такого и дома хватает, ну, один раз в роддоме. Я как- то не люблю больницы, но смотри, я чего нарисовала.

      Полина из рюкзака достаёт рисунок на клетчатом листочке, где изображена капельница.

      – Это капельница?

      – Ага. Вот видишь, мне её в роддоме ставили.

      – А это кто на рисунке, Рита?

      – Да, Рита. Мы с ней вместе лежали в роддоме.

      – Да, это та самая, которая теперь в нашей прошлой квартире живёт?

      – Да, она.

      – Похожа. Красиво рисуешь.

      – Спасибо. Я стараюсь.

      Вскоре на детскую площадку, пришли какие- то высокие ребята, один из них глядя, на нас заявил:

      – Привет школота, а я сын Филиппа Киркорова.

      Полина в недоумении