Оскверненный рыцарь. Александр Энфирс

А когда дружинники замолкли, острие меча Оскара уже находилось у голой шеи Гая, который беспомощно лежал на земле.

      Вокруг наступила гробовая тишина. Через пару мгновений Гай рассмеялся, словно от очень смешной шутки, пытаясь прикрыться этим смехом от позорного поражения. Оскар стоял и почти не двигался. Лишь холодный капли ледяного дождя заставляли его тело чуть подрагивать. А чтоб заткнуть наглого паладина, Оскар ткнул острием меча прямо ему в горло, почти впив сталь ему под кожу. Гай тут же почувствовал прикосновение холодной стали своим горлом. Проглотив слюну, он замолчал и смех его утих.

      – Теперь ты обязан меня выслушать, – сказал Оскар, держа острие меча на горле паладина.

      – Что ж, твоя взяла, рыцарь-изгнанник… – испуганно и смиренно процедил Гай.

      Тут же на высокой боевой башне Вестар вновь закричал:

      – Итак, воины! Итогом этого славного поединка стала безоговорочная победа Оскара из Норденоса! Слава рыцарю, слава!

      Дружинники были не в праве отказываться от победы чужеземца, потому все хором закричали: «Слава! Слава! слава!».

      – По древним традициям нашего царства, – продолжил молвить Вестар, – после такого славного поединка полагается устроить грандиозное пиршество!

      Все дружинники, что собрались во дворе, снова дружно завопили и возрадовались. Они обнажили свои мечи и подняли их вверх, а после кинулись на Оскара. Тот был в недоумении и сначала даже испугался, но, когда его подняли и с торжественными криками понесли внутрь замка, он немного успокоился. Все же некое стеснение одолевало его, ибо тот чувствовал, что находится среди сотен людей, что еще час назад желали заполучить его окровавленную голову, в надежде получить от азеронского правителя гору золота.

      Гай угрюмо встал на ноги и отряхнул свои доспехи от налипшей на них грязи. Ему было завистно смотреть, как Оскара – того самого Оскара из Норденоса, на которого была объявлена ожесточенная охота, несли в Замок на руках, дабы отметить всем замком его славную и красивую победу.

      Главный зал для трапез практически сразу наполнился народом. Всюду стоял шум и гам, хохот радостных дружинников, а Вестар уже во всю распоряжался, махая руками в разные стороны и злобно рыча на придворных слуг. В зал позвали бардов, которые тут же начал играть незамысловатые мелодии на балалайках, на огромные длинные столы почти моментом принесли первым делом добротную выдержанную выпивку, а с кухни начался доноситься запах жаренного и варенного. В Андоре главными поварами были отнюдь не женщины – а славные мужи, чья сноровка к этому делу была гораздо более аккуратной и мастерской, чем у женщин. Воины, что, бывало, приходили дружинами с походов, сразу же неслись на кухню, грязные и окровавленные, дабы приготовить для своей рати целую поляну пищи и выпивки.

      Воины усадили Оскара за высокий стул и один из них поставил перед ним с грохотом огромный