След Скорпиона. Андрей Фисенко

с пучком редких волос песочного цвета.

      На лице и шее офицера выступили капельки пота и он, достав из кармана платок и смахнув их, пристально посмотрел на меня. В его взгляде были одновременно и презрение, и ненависть, и пренебрежение.

      – Товарищ курсант! – повторил Белинский.

      Я подошёл к офицеру и встал перед ним по стойке «смирно».

      – Курсант Кравец по Вашему приказанию прибыл!

      – К пустой голове руку не прикладывают! – сказал офицер и продолжил. – Ты разве не знаешь, что курить можно только в специально отведённых для этого местах?

      – Я же не на плацу… – попытался возразить я.

      – Молчать! – заорал Белинский. – Какой взвод? Какая рота?

      – Четвёртый взвод, первая рота, товарищ старший лейтенант… – запинаясь сказал я.

      Белинский подошёл ко мне ближе, почти вплотную.

      – Я не расслышал, повтори ещё раз. – вполголоса сказал он.

      – Четвёртый взвод, первая рота, товарищ старший лейтенант! – твёрже отчеканил я.

      – Ты что! В звании меня понизил? Погон моих не видишь?

      И тут я понял, что оплошал. Внимательно посмотрев на его замасленные погоны, я разглядел на каждом из них по четыре маленьких тусклых капитанских звёздочки.

      – Упор лёжа принять! – скомандовал Белинский.

      Я быстро опустился на землю и впёрся руками в асфальт ощущая ладонями, насколько он был горяч. Моя кожа буквально приклеилась к раскалённой поверхности. Подняв глаза, я посмотрел вперёд и увидел, что асфальт под лучами палящего солнца был почти красного цвета, плавящегося в сплошном туманном мареве. «Красный асфальт!» мелькнуло у меня в голове. И в тот же момент я услышал оглушительный окрик Белинского.

      – Слишком медленно, товарищ курсант! Пробуем заново. Упор лёжа принять! Раз… два… три…

      Громкий голос капитана-свина становился всё тише и тише:

      – Тридцать девять… сорок… сорок один…

      Я почувствовал, что от нестерпимой боли в ладонях, теряю сознание. В ушах стоял шум, в глазах всё плыло в красном тумане…

      Шатаясь, я поднялся на ноги и попытался устоять по стойке «смирно». Когда Белинский удалился, я легкой трусцой направился в сторону плаца. Посмотрев на свои руки, я обнаружил, что кожа на ладонях вздулась, превратившись в один сплошной пузырь. Неожиданно, почувствовав себя плохо, я прислонился к стене и закрыл глаза.

      – Ты что тут делаешь?

      Открыв глаза, я увидел прямо перед собой фигуру Руслана.

      – У меня, по-моему, солнечный удар, – тихо сказал я, – и ещё во что!

      Я показал ему свои руки.

      Посмотрев на мои ладони, Руслан поморщился и отвернулся.

      – Как это ты?

      – Да… – отмахнулся я. – Капитан один, заставил отжиматься прямо на асфальте, за то, что курил в неположенном месте.

      – Ясно! Где санчасть знаешь?

      – Знаю.

      – Иди в санчасть. Пусть