Код Самаэля. Анна Федотова

и ударился затылком об стену.

      – Короче, Фундук, я смотрю, ты не вкуриваешь. Если ещё раз со Светкой увижу, убью.

      Я сглотнул.

      – Вкурил?

      – Да понял я, Кабан, иди ты со своей Светкой, – я отбросил кулак от лица и зашагал к подъезду, сжав в руке пакетик так, что он порвался в углу и майонез капнул на штаны.

      Светка позвонила с утра.

      И почему я только не выключил телефон? Понятно, почему. Я ждал. Ждал, но не подготовился. Потому что с вечера ещё не знал, что буду делать со всем этим. Я прокручивал разные варианты. Например, как заявляю Кабанову, чтобы он шёл куда подальше, и обнимаю Бойцову прямо у него на глазах. Как он бьёт меня, и Светка кричит, а я поднимаюсь с разбитым лицом и бью его в ответ.

      Или другой вариант, как я убегаю от Кабанова. Не красиво, но отец говорит, иногда лучше убежать. И это при том, что он в юности боксом занимался.

      Так я и вырубился до утра. До Светкиного звонка.

      – Привет, Орехов, выходишь? – спросила Бойцова деловым тоном, будто мы были с ней подельниками.

      – Нет, – как-то само собой вырвалось у меня, и я начал соображать, что бы такое придумать повесомее. – Я не пойду.

      – В смысле?

      – В смысле… я заболел, – на ходу соврал я.

      – Серьёзно?

      – Нет, блин, в шутку, – я на всякий случай покашлял.

      – Тогда я к тебе зайду. Принести что…

      – Не надо! – оборвал я. Только дома мне Бойцовой и не хватало. – У меня это… корь. Заразная очень. Ну, знаешь, красные пятна по всему телу.

      – Прикалываешься? Решил зачёт по алгебре прогулять? – Светка хихикнула. – Так и скажи. Я же тебя сдавать не собираюсь. Но это плохая идея, честно тебе говорю.

      Чёрт. Сегодня же зачёт. Это я не подумал.

      – Да какой зачёт, – я добавил хрипоты в голос. – Мне с кровати не встать. Тошнит. Всё, не могу говорить, блевану сейчас.

      Для правдоподобности я схватился за живот и согнулся. Так в роль вошёл, что уже, казалось, меня сейчас реально вывернет.

      – Олег… Может врача? – испуганно произнесла Бойцова.

      Да какого чёрта она делает! Она что, серьёзно? Кулачище Кабанова, беспокойство в голосе Светки и выдуманная корь чётко обрисовали мне картину: я на койке, а рядом Светка. С апельсинами. Я вскипел.

      – Отвали от меня, Бойцова, ладно? – выпалил я.

      В трубке повисла тишина.

      – Да пошёл ты, – поникшим голосом сказала Светка и отключилась.

      Я рухнул на кровать и уставился в потолок.

      Зачем я это сделал? Нельзя было про корь врать. Как я теперь в школе появлюсь? А если не появлюсь, то как же алгебра? Я встал и пошёл на кухню, открыл холодильник, достал апельсин. Разрезал. Запах цитруса.

      Я только что послал Бойцову.

      Незачёт.

      На алгебру я всё-таки пришёл.

      Бойцова на меня не взглянула даже. Хотя, конечно, наверняка взглянула, но исподтишка, как и я на неё. Иначе откуда бы я знал, что она на меня не взглянула. Да, вообще, какая уже была разница! Я же ей по-русски сказал: «Отвали». Чего после этого ожидать.

      Она перестала мне звонить,